Похоже, мне известно все это не понаслышке, подумала Флоренс. Но почему тогда ничто в подсознании не мешает мне с вожделением смотреть на моего спасителя, словно в той прошлой жизни у меня не было никаких сильных душевных привязанностей? Что же правда, а что ложь в моих снах?
В любом случае гораздо спокойнее быть друзьями, чем любовниками. Друзья не так рискуют, дружба лишена той интимности отношений, которая неизбежна между любовниками, знания того, где и как больнее ударить, если взаимоотношения испортятся.
К тому же дружба это то, чего наверняка желает сам Руперт. Если она бросится ему на шею, то, возможно, он просто брезгливо отвернется. Ему не нужна ее страсть. И тем более будет не нужна, когда он узнает о ее прошлом. Поэтому мечты о нем — бесполезная трата времени.
— Флоренс! — В голосе Руперта звучала тревога. Неудивительно, если он уловил направление, которое приняли ее мысли. — Вы так и не ответили на мой вопрос!
Она неохотно отвела взгляд.
— Думаю, мне надо встать.
Руперт не шевельнулся. Однако этого и не требовалось — Флоренс ощущала его присутствие каким-то особым шестым чувством.
— Вы уверены, что это следует делать?
Вдохнув поглубже, она ощутила запах Руперта, комбинацию одеколона, мыла и теплого тела.
— Уверена. Мне нужно подышать свежим воздухом.
Это было не совсем ложью, хотя Флоренс нуждалась не только в свежем воздухе, способном прояснить мысли и привести в относительный порядок расстроенные нервы. Ей надо было оказаться как можно дальше от Руперта. Если не сделать этого немедленно, она непременно совершит какую-нибудь глупость, например, страстно поцелует его, несмотря ни на что.
— Кстати, Барби так и не побывала на своей вечерней прогулке, — добавила Флоренс.
Некоторое время он молча смотрел на нее, затем, по-прежнему не говоря ни слова, протянул руку, чтобы помочь ей подняться с дивана. Избегая его взгляда — и руки тоже, — Флоренс спустила ноги на пол и встала, прекрасно понимая, что ведет себя довольно странно, и все-таки надеясь выглядеть в его глазах не более странно, чем обычно. В конце концов, как же иначе должна вести себя женщина, полностью лишившаяся памяти?
— Вы уверены, что все будет в порядке? — настойчиво спросил Руперт, и прозвучавшая в его голосе забота только усилила испытываемое ею чувство вины.
— Я чувствую себя прекрасно. — Флоренс скосила глаза в его направлении. Весь вид Руперта ясно говорил о том, что он не слишком поверил услышанному. — Только немного смущаюсь, — добавила она с улыбкой, желая показать себя с самой положительной стороны, но это получилось у нее далеко не лучшим образом.