- Когда я очутился здесь, в Биддлкоуме, - сказал он, - я решил, что попал в рай. Я и до сих пор не уверен, что ошибался. Во всяком случае, когда полгода назад мне предложили место в Бирмингеме, где я получал бы в пять раз больше, я отказался.
Он улыбнулся, но тут же опять принял озабоченный вид и вздохнул, будто вдруг усомнился, правильно ли поступил.
- А когда вы сюда приехали? - спросила Памела
- Пять лет назад. Меня пригласили сюда замещать старого доктора Радда, потом он сделал меня своим помощником - это было полтора года назад. А когда бедный старик умер, я занял его место. Практика здесь достаточно интересная и больница первоклассная.
Он говорил, как бы оправдываясь. Я слышал, что о нем здесь очень высокого мнения, и хотел бы сказать ему об этом, но не знал как. Памела заметила:
- Мы как раз гадали, почему вы решили остаться здесь, мы-то этому очень рады.
Скотт благодарно взглянул на нее и сказал с чувством:
- Я тоже.
А я снова подумал «Бедный Скотт».
Памела рассмеялась.
- Вы знаете, что вами все хвастаются, как местной достопримечательностью? «Ах, какой у нас современный молодой доктор, дорогая!» Здесь, в «Утесе», гости бывают, мы многое уже узнали.
Замечание Памелы пошло Скотту на пользу. После завтрака он с удовольствием расположился в глубоком кресле и, небрежно вытянув ноги, закурил трубку.
Вопреки ожиданиям, доктор нравился мне все больше. Меня подкупало серьезное, вдумчивое и честное выражение его глаз и всякое отсутствие шлифовки - и во внешнем облике, и в ходе его мыслей, - а за неловкостью манер угадывалась отзывчивая и деликатная душа. Несомненно, как и все жители Биддлкоума, он слышал о наших неприятностях, но ничем этого не выдал, только озабоченно промолчал, когда мы заговорили о наших планах в отношении «Утеса», да бросил тревожный взгляд на Памелу, когда у той вырвался усталый вздох. Не воспользовался даже таким удобным предлогом, как приступы страха у его Бобби, чтобы коснуться щекотливой темы.
Если капитан, судя по его виду, и правда был болен, то Скотту полагалось навещать его. Тогда доктор для нас - единственная связь со Стеллой. Я размышлял, не посвятить ли его в наши затруднения и заручиться таким образом его поддержкой? Он был стойким поклонником Памелы и, наверно, взялся бы нам помочь. Я никак не мог решиться, но вот Памела вышла, сказав:
- Пойду попрошу Лиззи, пусть говорит всем, что нас нет дома, сегодня я не в силах видеть посторонних
Скотт тут же обернулся ко мне, явно горя желанием поговорить.
Я понаблюдал, как он мысленно один за другим отвергает вопросы, которые ему хотелось задать. Грех было не прийти ему на выручку.