- Откажусь от дома.
- Ясно, - протянул Макс. - Ну что ж, если бы речь шла о Джудит, и я бы решил так же.
Сверху нам было видно, как внизу, перед домом, от скалы к скале перебегает Ингрем, что-то говоря и оживленно жестикулируя. За ним по пятам следует явно заинтересованная Памела. Когда мы спустились, Памела отвела меня в сторону.
- Знаешь, мистер Ингрем считает, что мы могли бы развести здесь горечавки. И вообще он говорит, Можно все кругом засадить альпийскими растениями и устроить сад над морем. Пусть горечавки спускаются вниз по утесу. Одна приятельница его матери устроила у себя такое.
- Да, здесь можно создать нечто совершенно оригинальное, - вмешался Ингрем, - но работы потребуется уйма.
«Нашел же он время для подобных советов, - чертыхнулся я про себя, - ведь Памела еще больше привяжется к «Утесу».
Памела объяснила, что сейчас мы устроим чай и основательно подкрепимся, а ужин будет поздний и убирать придется нам самим. Между этими двумя трапезами нам следует поспать, а после ужина устроить отложенное совещание. Никто не стал возражать, только Лиззи, услышав, что она может уйти раньше, посмотрела на нас с подозрением: «Интересно, чем это вы тут займетесь, когда избавитесь от меня?» - говорил ее взгляд.
Ингрем уже забыл об утренних покаянных речах. Он сетовал, что ему никак не удается разубедить Памелу в том, что у себя в спальне она видела Кармел. Памела приняла вызов, но не стала вдаваться в объяснения, почему она так упорствует.
- Боюсь, я просто вспомнила, что я - женщина, и посему опираюсь только на интуицию, - призналась она.
Ингрем заулыбался и процитировал:
- «Le coeur a ses raisons que la raison ne connait point25.
Он был в великолепном настроении. За чаем царило веселье.
Макс поддразнивал меня и Ингрема:
- Вас с Родериком нельзя допускать к нашим исследованиям, - говорил он. - Вы же мелодрамы пописываете. Вот мы с Памелой - честные, простые души без склонности к драматизированию.
- Спасибо, Макс! - воскликнула Памела.
Ингрем живо обернулся ко мне:
- А я и не знал, что вы пишете пьесы! Вероятно, непростительное невежество с моей стороны?
И мы пустились в обсуждение трудностей, подстерегающих представителей нашего ремесла. О своих пьесах Ингрем заявил совершенно откровенно:
- Из того, что я задумываю, никогда ничего не получается! С диалогом все в порядке, ведь мы - ирландцы - всеми признанные мастера на этот счет, от рождения наделены талантом вести беседу, но какие бы серьезные темы я ни поднимал, под моим пером все превращается в фарс. А уж если роли достаются известным комикам… - Он рассмеялся. - Один режиссер как-то сказал мне, когда репетиции еще шли полным ходом: «Мы предпочитаем покойных авторов», на что я ему ответил: «К несчастью для вас, должен заметить, что от разочарования не умирают даже драматурги». Но играли они превосходно. Смотреть было одно удовольствие.