Подавая мне чай, Лиззи сообщила:
- Мисс Памела заказала к обеду только омлет, а вы обойдетесь котлетой?
- Нет! - ответил я. - Я тоже хочу омлет! И приготовлю его сам, да еще с сыром. Я и Памеле приготовлю, не могу вам доверить столь тонкое дело, раз у нее так плохо со здоровьем.
Напрасно я ждал, что Лиззи разразится смехом. Она стояла рядом со мной, серьезная, как Будда.
- Сегодня я на ночь не уйду, - объявила она.
- Как это, Лиззи? Нет, нет, здесь вы будете нервничать.
- Да я, может, даже умру со страху в постели, и смерть моя будет на вашей совести.
- Господи! Ну с чего вы взяли, что вам надо ночевать здесь?
- Потому что я вам не доверяю. Не знаю, что вы способны натворить у меня за спиной.
Ах, вот в чем дело! Лиззи приготовилась остаться и защищать нас от сорвавшейся с цепи нечисти!
- Лиззи! - проговорил я. - Вы меня проняли! Ну а если я поклянусь вам, что сегодня мы не затеем ничего такого, что не одобрил бы священник, вы уйдете?
Из груди ее вырвался вздох облегчения:
- Боже вас благослови, мистер Родерик! Тогда уйду.
Я спустился в гостиную и начал разбирать книги. «Любопытно, - думал я, - что в комнатах, где мы проводим все свое время, никаких примет появления призраков нет. В этой уютной гостиной, например, никогда не бывало никаких сюрпризов». Меня разбирала досада, что Памела снова колеблется, это только расслабляло и ни к чему путному привести не могло. Сам я уже настроился на отъезд окончательно и бесповоротно. Я засел за рецензию, а когда закончил ее, наступали сумерки.
За окном лило как из ведра, и я удивился, когда вдруг сквозь шум дождя различил чьи-то шаги. Неужели Скотт? Он говорил, что зайдет в воскресенье. Выглянув в окно, я увидел отца Энсона - он с трудом прокладывал себе путь, обеими руками вцепившись в огромный зонт, который так и выворачивало ветром. Я поспешил открыть двери, и священника буквально внесло в дом. Отец Энсон совсем запыхался, и вид у него был встревоженный и смущенный.
- Можно к вам? - спросил он. - У вас все благополучно? Вы не заняты?
Я вполне искренне ответил, что очень рад его видеть. Однако лицо отца Энсона осталось встревоженным, он испытующе в меня вглядывался своими глубоко посаженными глазами. Потом озабоченно сказал:
- Надеюсь, с мисс Фицджералд тоже все в порядке?
Я объяснил ему, что Памела весь день пролежала с головной болью, но сейчас ей лучше. Отец Энсон успокоился и сел.
- Очень счастлив слышать, что ваша сестра не расхворалась, - улыбнулся он. - И если вы желаете указать на неуместность моего появления, я предпочел бы, чтобы это случилось без нее.