* * *
Разглядывая остатки вчерашнего пира, в изобилии разложенные перед нами на песке - салаты, бисквиты, сливки, пирожные и сандвичи, - Макс с громким вздохом посетовал, что ему не девять лет. Он уже прогулялся и принес нам добрую весть: пожалуй, он приедет сюда осенью, будет писать окрестности.
- Великолепно! - сказала Памела. - Надеюсь, - добавила она, - к тому времени мы сможем предложить вам комнату, в которой вас ничто не будет беспокоить.
Но Макс сказал, что ему лучше остановиться в «Золотой лани».
- Когда я работаю, я плохой гость, - добавил он.
- А я не успокоюсь, - тихо сказала Джудит, - пока не переночую в мастерской.
Наступило молчание. Здесь, в бухте, под прикрытием скал было очень жарко. Море блестело, в воздухе дрожало марево. Макс в белой фланели, ярко-зеленый халат Джудит, небесно-голубой купальник Памелы, тарелки и стаканы, расставленные на цветочной скатерти, - все это составляло удивительно живописную картину. Мне хотелось рассказать, что произошло со мной перед рассветом, но сейчас, здесь, ночные события казались невероятными. Довольно осторожно я сообщил им обо всем, что слышал и видел, но ничего не сказал о том, как себя чувствовал. Джудит и Макс встревожились и расстроились. Я даже пожалел, что заговорил об этом. Наступило напряженное, тягостное молчание, потом Макс озабоченно сказал:
- Хотел бы я знать, что можно сделать?
- Запереть мастерскую и выкинуть это все из головы, - ответил я
Памела возразила:
- Я не могу.
- Ты ведь уже начинаешь привыкать. Ты же научилась спать под потусторонние вздохи, - напомнил я ей.
- Но этот плач может повториться в любую ночь, Родди, а он такой безутешный!
- Хорошо, - сказал я. - Что ты предлагаешь?
- Я бы хотела дознаться, в чем дело, кто плачет и почему. Почему чья-то душа горюет и не может успокоиться?
Откровенно говоря, меня не интересовал этот разговор, мысленно я уже весь ушел в свою пьесу, а частица моей души негодовала, что с нами нет Стеллы. Я ответил, не задумываясь:
- Жаждет отмщения - вот классическая причина.
Макс с сомнением посмотрел на меня.
- То, как действует атмосфера в мастерской, не дает оснований думать о мести.
Памела наморщила лоб, она старательно счищала песок с завитой розовой раковины:
- Если бы можно было узнать, чем эту душу успокоить…
Макс спросил:
- А вы догадываетесь, кто бы это мог быть? Мы с Памелой переглянулись, но не ответили.
Наверно, мы подумали об одном и том же, и нам обоим не захотелось называть имена.
До этого момента Джудит молчала, теперь она задумчиво произнесла:
- Обязательно ли считать, что вас беспокоит неприкаянный призрак? Может быть, все дело в прошлом этого дома? Ведь есть какая-то теория, что сильные чувства могут пропитать собой материю, внедриться в полы и стены, а затем воздействовать на чувствительного, восприимчивого человека. Нельзя ли этим объяснить то, что произошло со мной, да и с Родериком тоже?