Тщетными были все наши попытки узнать: а куда, собственно нас везут? Прошел слух, что в Чехословакию. Нет, уж только не туда! Наши туда танками обычно добираются. Очень хотелось позвонить домой, чтобы сообщить, в какую сторону направляемся. Бесполезно — шаг вправо, шаг влево считались чуть ли не побегом и моментально пресекались несколькими цепными псами с небогатым набором звезд на погонах.
До танков дело не дошло — посадили нас в поезд. Я что-то замешкался, и пришлось занимать верхнюю полку. Вагон был весь обшарпанный, под стать моему настроению. Оно, кстати, стало очень быстро улучшаться, когда включили свет. Под своей верхней полкой я нашел нижнюю, а на ней — хорошего мужчинку, который мгновенно стал предметом моего вожделения. Только крепкий торс и терпкий и обворожительный запах пота выдавал в нём что-то от мужчины. Рожица его была такая хорошенькая, что я вмиг забыл, куда и зачем еду. Вылитый Адонис! Светлые, пока еще длинные и пока еще вьющиеся волосы переливались в свете тускло горящей лампы. Я даже остальных попутчиков не запомнил. Впрочем, они о себе и не напоминали. Обожравшись водки, они тотчас же захрапели.
Я заговорил первым. Предлог для начала разговора был очень хорошим — я попросил этого Адониса поменяться местами. Сделал это настолько удачно, со всем присущим мне обаянием, что у него и не возникло мысли мне отказать. Как меня учили в детстве, я сказал „Спасибо“, а после этого заговорил, вернее, защебетал о чем-то несущественном. Познакомились. Адонис оказался очень искренним собеседником, сходу поведал о своих последних похождениях с девочками. Сожалел, что всё так разом оборвалось. Дурашка, где ж ты раньше был? Я не стал особенно раскрывать карты, но пару мелких козырей выбросил. Видимо, в тот момент он не имел, чем крыть, и поэтому пожелал мне спокойной ночи. О, как мне хотелось, чтобы эта ночь была неспокойной! Так хотелось, что я никак не мог уснуть. Ворочался, вспоминал трогательное прощание с последним, предпоследним и очень давним любовниками, и от этого спать расхотелось совсем. Надоели они мне в последнее время. Я давно мечтал о переменах, правда, не таких кардинальных, как сейчас. Мне разом удалось вырваться из шести цепких лап моих лаверов, но я прекрасно осознавал, что через пару недель я их опять захочу — всех разом или поодиночке.
Наверху раздавался какой-то шорох. Видимо, мое возбужденное состояние передалось и Адонису. Я не особенно удивился, когда он, свесив голову, предложил пойти покурить в тамбур. Едва успев прикурить, я почувствовал, что начинаю дрожать. То ли от желания прильнуть к могучему красивому телу, то ли просто от холода. Скорее, и от того, и от другого. Сигарета быстро истлела, Адонис же продолжал дымить. Мы оба молчали. Возжаждав еще и пописать, я покинул своего красавца.