Мальчишка ревел в полный голос, размазывал сопли и слёзы, и не обратил на старика никакого внимания. Следом бежала женщина.
— Да стой ты!
Абдулло залепил по уху истошно вопящей бабе и затащил её в дом.
— Что там? Что произошло.
— Лодка… А… Выстрелила… А…
Баба вырвалась из рук и рванула на выход.
— … всех убилиииии!
«Это другие белые. Да, точно. Другие. Не наши»
Старик протирал слезящиеся глаза и, стараясь не дышать, рассматривал сквозь щели в стене, как на мужчин посёлка, пытавшихся встретить врага с оружием, накатывает железная волна. Эти белые не носили американскую военную форму. И они не брили лица, как их друзья. Эти белые были затянуты в кожу и железо. В руках у них были большие мечи и копья. И ружья, стреляющие стрелами. И они были очень быстрыми и сильными.
Чужаки изрубили воинов Маду за два удара сердца старика, а затем принялись сгонять людей к его новому и большому дому. Абдулло закряхтел и стал отползать к яме, где его ждала Анжела.
Старик посмотрел в её глаза, помотал головой и, впервые прикоснувшись к женщине своего господина, зажал ей рот своей ладонью.
Очнулась Анжела от запаха дыма. Камышовая крыша её дома начала дымиться и потрескивать. Сквозь неплотную плетёнку старой циновки был виден алый огонёк, разгоравшийся у них над головой.
— Абду!
— Не сейчас.
Жёсткая рука слуги прижала её к земле.
— Они ещё близко. Они уходят и жгут. Потерпи, дочка.
Этот апрельский поход здорово отличался от всех предыдущих. В лучшую сторону.
Во-первых, было ни жарко, ни холодно. Температура воздуха была в самый раз. Да и солнышко ещё не припекало и вся команда, во главе с Иваном весь поход к Керчи провалялась на палубе, бездельничая и загорая.
Во-вторых, весь путь дул неслабый попутный ветер. Причём почти всё время точно в корму, так что прямой прямоугольный парус, несмотря на свои скромные размеры, тащил лодку со скоростью паровоза. Ну ладно — не паровоза, но всё равно. Скорость выросла, как минимум, вдвое.
И, в-третьих, что было самым удивительным при таком ветре, море было спокойным! Никаких волн. Только лёгкая зыбь.
— Да, шеф, — Игорёк заклинил штурвал и сидел, сложив ноги на фальшборт, — всегда бы так.
— Сплюнь!
Маляренко постучал по дереву и посмотрел на берег. Пейзаж действительно менялся гораздо быстрее, чем обычно. Сила ветра оказалась гораздо мощнее, чем Ваня мог себе представить. А если бы таких парусов побольше…
«Надо с парусами что-то решать»
Герд чётко дал понять, что яхта, которую он строит, будет парусной. Причём паруса должны быть не прямыми, как на «Беде», а косыми. А двигатель и вёсла — лишь вспомогательное оборудование и не более того. Бельгиец даже пообещал устроить «школу начинающего яхтсмена», но было одно НО.