Граф вздохнул и подошел к окну. По мере того как он осмысливал происшедшее, в нем все сильнее разгорался гнев не столько на самих крестьян, сколько на глупость и бессмысленность их поступков.
— Ты слишком долго был в Париже, Люсьен, — продолжал Морис. — Крестьяне любили и уважали тебя, но в последнее время они стали воспринимать Жана как своего помещика. Подозреваю, он и сам начал так считать. Шествие к замку с протестом против повышения аренды Пьеру скоро вылилось в потасовку. Жан, стоя в дверях своего дома, угрожал крестьянам мушкетом и в панике подстрелил младшего сына Лабланка.
Граф тихо выругался и вопросительно взглянул на Мориса.
— Мальчик выжил, но не владеет рукой, — рассказывал Шампьен. — Жана выволокли из дома и сильно избили. Он просто чудом остался жив. Потом, дав слугам выйти из замка, бунтари подожгли его факелами. Им просто в ту минуту надо было что-то разрушить… — Он помолчал, а потом признался: — Я тоже был там, Люсьен… Я пытался урезонить их, но… тщетно. Один я не мог остановить толпу… — Он тяжело вздохнул. — Все картины и скульптуры, старинные гобелены и серебро… такой вандализм! Наверное, я должен был сделать больше…
Граф сел и какое-то мгновение сидел с закрытыми глазами.
— Все это не стоило твоей жизни, Морис, — произнес он потом.
Шампьен подошел и коснулся его плеча. Оба помолчали, не в силах выразить свои чувства словами.
— Как насчет восстановления? — спросил, наконец, граф. — Ты лучше разбираешься в моем финансовом положении.
— Сейчас, Люсьен, дела у тебя не очень, — тихо ответил адвокат и пожал плечами. — Может быть, со временем… К счастью, те самые люди, которые сожгли замок, продолжают платить аренду. Ты можешь даже ее немного поднять, в возмещение убытков. Но фермы должны оставаться прибыльными, иначе…
Граф горько улыбнулся.
— Ты хочешь сказать, что если я начну брать с них слишком много, то в целом рискую получить меньше, да?
Шампьен кивнул.
— Ты далек от разорения, но восстановление замка потребует больших денег. Поскольку закон, отменяющий манориальное право[13], остается в силе, твои доходы значительно упали. Конечно, ты можешь продать часть земли, но я бы не советовал.
— Понимаю: земля — это мой доход, — подхватил граф. — Может кончиться тем, что у меня будет красивый дом, но не будет земли и, следовательно, не будет средств, чтобы содержать его.
— Именно так! Как я уже сказал, разве что один-два из твоих арендаторов смогут воспользоваться новым законом и выкупить свою землю… Бельеры, скажем, чья ферма гораздо доходнее всех остальных, — но и только. Ты не разорен, Люк, ты далек от этого, но восстановление Шаторанжа далеко выходит за пределы твоих возможностей и, кроме того, вряд ли разумно при сегодняшней ситуации в стране…