Раз уж мне придется все время находиться рядом с ней, чтобы уберечь ее от приставаний Ансельма, я не смогу убедить себя в том, что вовсе не жажду заключить ее в свои объятия всякий раз, когда вижу ее, признался себе Лоренс. Я пытался напомнить себе, что должен оставить ее в покое, но это вовсе не означает, что я не жажду попробовать вкус ее губ.
По правде говоря, я недалеко ушел от Ансельма.
На следующее утро он проснулся от звука дверного колокольчика. Лоренс прошел в кухню и увидел, что Алберта лихорадочно суетится у плиты, стараясь спасти его завтрак и выбирая момент, чтобы подойти к двери. Подобная суета никак не годится для женщины в ее положении.
— Не беспокойтесь, Берти, я сам открою.
Ее улыбка была слаще любого блюда, какое он когда-либо отведывал. Лоренс проскользнул мимо нее в гостиную, распахнул белую филенчатую дверь и увидел перед собой юного красавчика. Голубые глаза, загорелая кожа пляжного завсегдатая, золотистые волосы, развивающиеся на легком бризе, и спортивная майка-безрукавка, обнажающая мускулы, которые можно накачать, только проводя долгие часы в тренажерном зале.
Парень широко и самоуверенно улыбнулся и спросил:
— Берти дома?
Лоренс в удивлении приподнял одну бровь.
— А вы случайно не один из братьев Джонсонов?
Парень фыркнул.
— Ничего подобного. Я пришел повидать Берти. Зовут меня Алек. Она меня знает.
Всем своим видом парень как бы говорил, что Берти будет безмерно рада его приходу. У Лоренса возникло неприятное ощущение, и у него не было желания анализировать его или привыкать к нему. Он кивком пригласил юношу войти и отправился в кухню.
— К вам пришел Алек, — сухо сообщил он. — Вы позволите мне заняться пока завтраком?
— Алек? Неужели Алек Хаггер?
— Откуда мне знать, ангелочек? — тихо ответил Лоренс, стараясь говорить ровным голосом. — Блондин с голубыми глазами и накаченными мускулами. Похоже, считает, что вы будете рады видеть его. Это вам ни о чем не говорит?
Алберта нахмурилась и вытерла руки о свой белый поварской фартук с вышитыми на нем васильками и маками. Он почти полностью прикрывал ее спереди, но, как ни странно, выглядел невероятно сексапильным. Фартук обрисовывал контур ее высокой груди и вызывал у Лоренса желание заключить ее в свои объятия, развязать ленточки и откинуть тонкую хлопчатобумажную ткань, чтобы обнажить эти привлекательные формы. Неважно, что под фартуком была одежда. По какой-то не совсем понятной причине Лоренс не хотел, чтобы и Алека посетили подобные мысли.
— Я быстро, — пообещала Алберта, слегка нахмурив брови, поставила тарелку с банановыми блинами на стол, где уже стояли стакан с апельсиновым соком, кофейник и сосуд с кленовым сиропом для блинов. — Приятного аппетита.