Я же никогда никого не пускаю в свой кабинет, сообразила Алберта, распахивая дверь и показывая Лоренсу святая святых.
— Я бы навела здесь чистоту, если бы знала, что вы посетите меня. — сказала она, приподняв в смущении плечи.
Она шагнула к письменному столу с явным намерением привести в порядок разбросанные по нему бумаги, но Лоренс остановил ее, на мгновение прикоснувшись к ее руке.
— В один прекрасный день я приглашу вас в Трентон и покажу свой офис, — пообещал он. — Моя секретарша грозит позвать пожарного инспектора всякий раз, когда ей приходится заходить в мой кабинет.
Алберта не удержалась от смеха.
— Ладно, не буду и пытаться переплюнуть вас в этом. Вы уверены, что все еще хотите увидеть мою работу?
— Я не прошу того, чего не хочу.
Его голос прозвучал внушительно. Алберта не сомневалась, что этот мужчина доводит до конца все, что предпринимает. Он наверняка не дает обещаний, если не намерен выполнять их. Она была уверена в том, что Лоренс вообще дает мало обещаний.
— Вот моя коллекция, — сказала она, распахивая стеклянные дверцы дубовой книжной полки. — Какая уж есть.
Лоренс присвистнул.
— Как вижу, вы пишите уже давно.
Алберта передернула плечами. У нее было ощущение, словно она впервые стояла обнаженной перед мужчиной.
— Не все поступало в продажу. Некоторые из этих работ я отпечатала только для себя или для местных благотворительных фондов. Да, отец говорил, что я родилась с ложкой и кастрюлей в руках. Мать умерла, когда мне было десять, и я взяла на себя всю готовку в семье. И не останавливаюсь с тех пор.
Лоренс провел рукой по блестящим корешкам книг и спросил:
— Можно взглянуть?
— Конечно, они были написаны, чтобы их читали.
У нее все же перехватило дыхание, когда он благоговейно принялся перелистывать ее последнее произведение. В комнате надолго установилась тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц. Наконец Лоренс оторвал взгляд от книги.
— Невероятно, — сказал он с восхищением. — Берти, это больше, нежели простая коллекция рецептов, хотя я не сомневаюсь и в ценности самих рецептов. Вы включили и сведения об истории различных блюд, и местный фольклор. Как я догадываюсь, эту кайму написал Матью Кэпнер. В городе мне попадались его книги.
— Он настоящий мастер, правда?
Лоренс зафиксировал на ней взгляд своих серебристых глаз.
— Это ведь не просто кулинарные книги, Берти, — сказал он, взяв другой том и просматривая его. — В этой, например, каждый рецепт сопровождается поэмой. Человек должен устроиться поудобнее и читать это ради наслаждения чтением. В эти обложки вы вложили гораздо больше, чем рецепты блюд, от которых слюнки текут. Вы как бы вошли в кухню читателя. Это что-то особенное.