Игорь перехватил дубинку и поспешно убрался с жуткого пустыря. Прочь, прочь отсюда, от этого зверского кошмара…
Ночь отступила, оставив после себя не только мрачные тени из беспокойных снов, но и вполне реальные жертвы. Зато теперь было ясно наверняка: люди в городе были.
Когда опасный пустырь остался позади, Морозова слегка отпустило. Вернулись усталость и голод. Трамвайные рельсы кончились, в трещинах на асфальте густо росла трава. Местность вокруг все больше напоминала лес. Ветхие дома виднелись там и тут сквозь кустарники кроны деревьев, но Морозов никак не мог понять, где находится. Может быть, виной всему был шок от пережитого ночью, может быть, переутомление.
Игорь понял, что заблудился. Это звучало смешно. В родном городе, в знакомом районе… Заблудился. Среди деревьев, мощного подлеска, высокой некошеной травы.
И рельсы пропали.
— Трамвай дальше не идет… — прошептал Морозов и сел под дерево. — Чертовщина.
В животе протяжно заурчало.
— Война войной, а обед по расписанию… пробормотал он и только тут понял, что забыл все припасы там, на третьем этаже. И коньяк, и сухие супы…
В кармане плаща остался только мятый «бомж-пакет». Ни воды, ни супов. Отлично!
Возвращаться назад?
Игорь покачал головой. Нет. Назад ему не хотелось совершенно.
— Приехали.
Он с хрустом разорвал пакет и стал, крупинка по крупинке, есть сухие, обезвоженные макароны. Гадость…
Содержимое вкусовых пакетиков он всухомятку употреблять не решился: высыпал в траву. Черт с ними.
Игорь дожевывал травянистые, безвкусные волокна, когда в траве, как раз там, куда он сыпанул золотистый порошок, зашебуршало. Морозов напрягся, ожидая увидеть змею, но из зелени выглянула острая серая мордочка и глазки-бусинки.
Игорь не ожидал от себя такой молниеносной реакции. Дубинка, казалось, сама прыгнула ему в руку. Удар!
Крыса подскочила, но тут же упала на траву с разбитой головой.
Это получилось рефлекторно. У Морозова не было намерения убивать животное. Он даже не знал, что теперь делать с тельцем зверька…
Но внутри уже что-то сработало само по себе.
Некоторое время Игорь смотрел на тушку. Потом осторожно, двумя пальцами поднял мертвую крысу за хвост.
Нет, он не испытывал брезгливости. Да и вообще от чрезмерного чистоплюйства был избавлен. Но мысль, которая пришла Игорю в голову ему совершенно не понравилась.
Мясо.
Он держал в руках мясо. Добычу. Еду. Именно этой идеей, пусть несознательной, объяснялась быстрая реакция и то, как легко Морозов, прежде никогда не убивавший животных, прибил крысу. Организм сам решал за него, что лучше, а что хуже. Рядом была пища, и инстинкты требовали: бери, ешь!