Молчание.
— Это Бру.
— Я поняла. Что ты тут делаешь? — Она приоткрыла дверь.
Бру тряхнул головой. Черт его знает, что он тут делает. Он указал на пол:
— Я увидел свет под дверью и подумал, что ты еще не спишь.
День прошел в кругу семьи. Они играли в крокет, купались в бассейне и принимали гостей, и за целый день у Бру не было возможности побыть с Пенелопой наедине. Если он и ожидал, что к вечеру немного остынет, то ошибся. Ему по-прежнему хотелось видеть ее. Обнимать ее. Ему не нужна победа над отцом ценой потери этой девушки.
Может быть, хотя бы неделя на дальнем выгоне восстановит его самообладание. Он очень на это надеялся, понимая, что увяз по уши. Он больше не мог сдерживать свое влечение к ней. А что, черт возьми, он делает у нее в комнате посреди ночи?
Дверь закрылась, Пенелопа прислонилась к ней спиной и встревоженно посмотрела на него.
— Тебе что-нибудь нужно?
О-о, проклятье. Он не может сказать. По крайней мере сказать правду.
— Я хотел узнать, все ли ты приготовила к завтрашнему отъезду.
— Думаю, что да. — Она подошла к кровати и указала на лежащие там чемоданы.
Бру фыркнул:
— Не можешь же ты тащить все это барахло с собой.
Ее брови тревожно сдвинулись:
— Почему?
Подойдя к ее кровати, Бру принялся рыться в вещах.
— Потому что почти все это тебе не нужно, — засмеялся он и вытащил один из ее цветных шарфиков. — Можешь свои дурацкие шарфики и нелепые туфельки оставить здесь.
Пенелопе его насмешливый тон не понравился.
— В моем гардеробе нет ничего ни дурацкого, ни нелепого. Это, — она выхватила из его руки шарф, — орудия бизнеса.
— Но на выгоне они тебе ни к чему. — Он медленно улыбнулся, подняв кверху какую-то вещичку из ее нижнего белья.
Пенелопа выхватила ее и швырнула обратно в чемодан.
— Только потому, что приходится ехать на выгон, не обязательно утрачивать профессиональный вид, — возразила она, и в глазах Бру снова промелькнула искорка смеха.
Он покачал головой и хмыкнул.
— Ну, хорошо! Что же мне тогда взять? — воскликнула она, воздевая руки кверху.
— Для начала — джинсы и башмаки.
Оттолкнув его, Пенелопа принялась укладывать обратно вещи, которые он вытряхнул.
— У меня нет ни единой пары, — поморщившись, она точно выплюнула последнее слово, — джинсов.
— Можешь одолжить у моей сестры. — Он окинул ее оценивающим взглядом. — Похоже, у вас один размер. И пару башмаков найдем. Пороемся у сестры и у моего младшего брата. Без обуви не останешься.
— Но мне кажется, что хотя бы что-то из моих вещей не помешает, — вставила Пенелопа. — На всякий случай.
Бру потянулся и зевнул, и взгляд Пенелопы невольно оказался прикован к его широкой мускулистой груди под рубашкой. Его мускулы были твердыми, сильными и теплыми. Она знала это. Краска залила ее щеки, и Пенелопа поспешно отвернулась.