Реакцию Осокина на статью усугубляло то, что он впервые увидел доллары примерно за неделю до ее появления. Ему их дал в конверте Дьяков как участнику заседаний Центра политических исследований. Он похлопал Осокина по плечу и загадочно произнес, заметив Колино смущение: «Берите, не стесняйтесь. Вы давно уже заслужили этот скромный дар. Мы не платим своим людям в рублях. Сейчас это ненадежно…»
В конверте было три сотни, позволявшие приобрести не самый шикарный, но все же импортный цветной телевизор, о котором Коля давно мечтал. Разглядывая диковинные бумажки, Коля буквально захлебывался от смущения и счастья.
И вот теперь он узнал из статьи про зарплату в десять тысяч «зеленых».
Конечно, если бы не водка, он, наверное, промолчал. Но алкоголь бодрил, и Осокин решительно двинулся навстречу Длиничу.
Тот как раз раскланивался с Беляевым и очень удивился, когда Коля бесцеремонно хлопнул его по плечу.
– Послушайте, товарищ… как вас там… Коротич!
– Длинич! – поправил тот.
– Э-э нет! Какой же вы Длинич? Посмотрите-ка на себя! Вы настоящий Коротич! Слушай, давай на ты. Так проще…
Вокруг стали затихать, с удивлением прислушиваясь к тому, что говорит вечно молчащий Осокин.
– Так вот! – продолжал Осокин. – Ребята из нашего цеха велели тебе передать, чтобы ты свои вшивые доллары засунул себе в задницу.
– Не понял? – удивился Длинич.
– Что ж тут непонятного! Берешь, сворачиваешь в трубочку… ну и дальше все получится автоматом. Ты кого в пример нам ставишь, провокатор?… Наймит империализма?!
В этом месте громко икнул Беляев, и Коле показалось, что он произнес что-то вроде «точно!», так, мол, и есть.
Коля приободрился.
– Ты куда толкаешь рабочий класс, провокатор? Поп Гапон! Блюмкин недобитый! Рабочие напрягают свою тугую спину в поддержку преобразований товарища Беляева! А ты? Совесть у тебя есть, когда ты предлагаешь нам «КамАЗами» улицы перекрывать? Или, может, ты хочешь видеть нас на американских «катерпиллерах»? Может, ты считаешь, космополит говорливый, что улицы лучше перегораживать ихними автомобилями? А?
Беляев с удивлением посмотрел на Осокина, который на глазах раскрывался с новой стороны. «Надо сделать его „первым“! Точно! – подумал он. – Этот справится! Гляди-ка, как он громит этого прохвоста Длинича…»
– Раскусил я твою заботу о нас, работягах! – напирал Осокин. – Ты хочешь, чтобы мы тут нашу страну раскачали! Развалили ее, несчастную! Ты потом, конечно же, дернешь в свою Америку, а развалины опять мы разгребать будем, работяги простые! Не так, что ли?
– А ведь прав он, наш рабочий! – неожиданно вмешался в разговор Беляев. – Ты, Виталий, – обратился он к Длиничу, – посмотрел бы вокруг, что ли! Как зажег свою «Фару» при Горбачеве, так и не можешь остановиться. Улицы все уже осветил, теперь по закоулкам шаришь!