Примерно так рассуждали Эминов, Юдин, Кассап и многие другие мои друзья. Некоторые, правда, помалкивали, как, например, Михаил Иванович Сироткин. Миша только загадочно улыбался... Курбатов тоже придерживался этого мнения, но утверждал, что в Кремле, может, найдется умная голова, которая рискнет всех заключенных выпустить, потом, как говорил он, страну «причешут» и впустят всех желающих посмотреть на нас и скажут им, что никаких лагерей у нас нет и вообще мы хорошие и добрые. Спорили мы все до хрипоты, но, несмотря на эрудицию, мощные аргументы, жизненный опыт, убедить друг друга не могли, хотя иногда, забыв и домино, и шахматы, спорили до середины ночи.
Я, как самый молодой, был полон оптимизма и без всякого разумного объяснения утверждал, что лагерная система скоро рухнет и нас всех выпустят... На всякий случай, для страховки, я говорил, что, возможно, первое время нас оставят работать и жить на своих местах, но в качестве вольнонаемных, но и это ненадолго, упрямо и бездоказательно твердил я. Мне и сейчас непонятно, на чем зиждилась моя уверенность. Спорить с моими мудрыми и опытными друзьями было очень трудно, конечно, меня вдохновляла и Мира, уж очень нам хотелось пожить вместе на воле. Я железно стоял на своем и, где только мог, громогласно вещал, что, подождите чуток и мы будем свободными, мы еще поживем...
Чтобы как-то усилить весомость своих аргументов, я напоминал мудрым оппонентам, что когда во время Корейской войны Сталин вместе с Мао Цзэдуном решили одним ударом завоевать Южную Корею и, опрокинув слабый американский заслон, в течение недели захватили почти всю территорию, тогда мои друзья-патриоты злорадствовали: ну, Иоська-сапожник – дал капиталистам по мордам, Южная Корея накрылась, и будет еще одна республика – КоССР. А я утверждал что если капиталисты допустят такой наглый разбор, им пора поднимать лапки кверху, значит, они ничего не могут противопоставить напору коммунизма. И вот, когда до южной оконечности Корейского полуострова оставалось всего тридцать километров, все буквально набросились на меня – ну где твой хваленый капитализм? Наложили американцы в штаны и молчат? Я упрямо твердил, мол, подождите, еще не вечер, но мне, конечно, не верили и ржали, не стесняясь и не выбирая выражений...
Однако... 7-й американский флот всей своей мощью обрушился в центр полуострова, отсек огнем китайские и советские войска от севера и взял в плен около двухсот тысяч китайских и советских солдат. Вот когда обнаружилась несостоятельность наших политиков.
И снова я один против всех... Но если в споре о Корее мне, в общем-то, было наплевать, чьей будет Корея, то теперь проблема была животрепещущая и касалась каждого из нас, каждого... Мира была совершенно согласна со мной, она еще раньше считала, что главный виновник всех бед в нашей стране был именно Сталин и если он наконец сдохнет или его ухлопают, все в стране изменится, и в первую очередь рухнет лагерная система... Но шли дни, недели, месяцы, а в лагерной жизни ничего не менялось, и это было самое страшное.