— Мы собрались здесь во имя льва[2], — тихо произнес человек первую половину пароля.
Каждый из пришедших по очереди подходил к нему и так же тихо шептал отзыв.
Лука решил, что все эти люди были в подчинении у человека в черно-золотой маске, судя по тому, как они опускали головы и подобострастно склонялись перед ним в раболепном поклоне. И хотя Лука привык подчиняться командам, нельзя сказать, чтобы он делал это охотно.
Когда настала очередь Луки, он встретился взглядом с человеком в маске. Его глаза были такими же темными, как у Луки, и горели, как черные угольки. По спине Луки пробежал холодок. Что-то в этих черных глазах заставило Луку содрогнуться.
Может быть, он видел эти глаза раньше? — подумалось ему. Вряд ли. Просто его поразила горевшая в них страсть. А он так давно не испытывал сильных эмоций!
— Лев поднимется снова. — Лука произнес отзыв, не приближаясь к человеку в маске и гордо подняв голову.
— Я рад, что вы с нами. — Голос под тяжелой маской звучал глухо. — С такими людьми, как вы, лев Венеции действительно поднимется.
— Откуда вам известно, кто я? И что я за человек? — потребовал ответа Лука.
— Я вас хорошо знаю.
Луку поразил не столько оттенок иронии в голосе незнакомца, сколько то, что ему снова померещилось нечто неуловимо знакомое.
— Начнем. — Человек в маске подошел к группе людей, сбившихся, словно небольшое стадо. — Все мы, собравшиеся здесь, любим Венецию, и нам ненавистен этот упадок. Жемчужина Средиземноморья превратилась в нищенку, заслуживающую роскошного существования. — Голос говорившего задрожал. — Доки встали, склады пустеют, Венеция настолько ослабла, что не может справиться со своими врагами, и позволяет горстке пиратов контролировать нашу Светлейшую[3].
Человек в маске не обращался непосредственно к Луке, но его слова больно задевали Луку, будто это он был во всем виноват.
Что им оставалось? Вести с пиратами игру в кошки-мышки — ведь у республики не хватало ни кораблей, ни людей. Именно поэтому адмирал Эмо послал Луку в Венецию — заставить Сенат снарядить несколько судов.
— Если бы в Венеции нашелся человек, который взял бы на себя смелость объявить, что богатства республики вместо расточения на праздные удовольствия надо употребить на возрождение величия Венеции!… Даже богатые синьоры объединились бы вокруг этого человека.
— Вы хотите сказать, — прервал говорящего Лука, — что мы, те, кто здесь собрался, должны свергнуть дожа и правительство? — Сама идея показалась Луке безумной, но, как ни странно, понравилась ему. Именно такой дерзкий план может спасти Венецию от медленной и мучительной смерти.