Кьяра снова почувствовала, что в воздухе витают какие-то эмоции, но не понимала, от кого они исходят.
Лаура встала и приблизилась к молодому человеку, оказавшись с ним лицом к лицу.
Отец. Кьяра так явственно ощущала его присутствие, что даже оглянулась, почти веря в то, что отец стоит у нее за спиной.
— Зачем ты пришел? — Голос Лауры немного дрожал, она не сразу овладела собой.
— Чтобы напомнить о себе. Всем известно, что у вас плохая память, синьора.
— Ошибаешься, Ренцо. Я ничего не забыла.
Кьяра так остро чувствовала настроения этих двух людей, как будто они были ее собственными. Она хотела отойти, но обнаружила, что ее отец все еще незримо присутствует за ее спиной и словно цепью приковал ее к ним.
Сложив на груди руки ладонями вверх, она пробормотала заклинание на цыганском языке, не сознавая, что говорит вслух. Открыв глаза, Кьяра увидела, что Лаура и Ренцо смотрят на нее в недоумении.
— Смотрите-ка. Да это та самая цыганка. Что ты здесь делаешь? — прищурив черные, как шоколад, глаза, изумилась Лаура. — Ты с ними? Что тебе надо?
— Я пришла спросить вас о вашем муже.
— О котором?
— О Марко Парадини. — Кьяра смотрела на Лауру в упор и не заметила, что Ренцо глядит на нее с удивлением.
— А что ты хотела о нем узнать?
— Верно ли, что он умер?
— Да. Но разве твой дар не позволяет тебе это увидеть? В прошлый раз ты все прекрасно увидела.
— Я не все вижу. И не любое видение могу вызвать, — с некоторой холодностью ответила Кьяра. — Но мне надо знать, синьора. Он был сыном Джакомо и родился в первый день февраля 1713 года?
— Кажется, он родился именно в этот день. Да.
У Кьяры будто земля ушла из-под ног.
— Ну, конечно! Как я могла не заметить? У тебя его глаза.
— Не может быть, что он умер, — прошептала Кьяра.
— Тебе нужны деньги? — Лаура жестом подозвала дворецкого и взяла у него кошелек.
— Деньги? — не поняла Кьяра.
— Вот, возьми.
— Мне не нужны ваши деньги. Я хотела отомстить ему за то, что он сделал с моей матерью, с моей сестрой. Разве вы не понимаете? Он отнял у меня все, а теперь… теперь еще и это. — Слезы навернулись ей на глаза.
— Ты отомстила, сама того не зная. Если ты и вправду прорицательница, а не шарлатанка, то увидишь, что он страдал.
— Ничто не может сравниться со страданиями моей матери и моей сестры! — Всхлипнув, Кьяра бросилась вон из комнаты.
Ослепленная слезами, Кьяра прислонилась к каменной стене дворца. Если бы у нее хватило сил, она завыла бы от ярости и разочарования.
— Тебе нехорошо?
Кьяра узнала голос молодого человека, но не могла собраться с силами и ответить.