— Хотите шампанского?
Габриель обернулась. На прелестном лице, казавшемся в отблесках ночных огней словно светящимся изнутри, сверкали неправдоподобно большие глаза. Просто не верилось, что эта воплощенная невинность и чистота без тени колебания приняла столь двусмысленное или, напротив, столь конкретное предложение.
Молодая женщина тоже глядела на него. Он снял пиджак и галстук, расстегнул воротник и верхние пуговицы рубашки. В образовавшемся просвете виднелся треугольник загорелой кожи. Натан смотрелся черным силуэтом в дверном проеме, на фоне ярко освещенной комнаты, точно герой в какой-нибудь бродвейской постановке. Или — злодей.
Сердце Габриель едва не выпрыгивало из груди.
— Шампанского?
Вроде бы он обещал сварить кофе? Хотя, пожалуй, шампанское весьма неплохая идея. Быть может, этот напиток поможет ей хоть немного расслабиться, почувствовать себя в своей тарелке. А то стоит и стесняется как школьница, первый раз попавшая домой к понравившемуся ей мальчику. Даже смешно! Уж не такая она наивная глупышка на самом деле!
Натан заметил, что его гостья зябко поеживается. И неудивительно, вечер выдался довольно прохладный.
— Замерзли? Возвращайтесь в гостиную, там тепло.
Молодая женщина вошла в комнату, чувствуя на себе неотрывный, жаркий взгляд хозяина дома. И хотя в гостиной действительно было тепло, под этим взглядом ее снова пробрала дрожь.
Натан заметил, как Габриель вздрогнула. Заметил и то, как старательно сжимает колени, усевшись на стул вместо предложенного мягкого дивана. Не женщина, а ходячее противоречие. То смело идет вперед, не смущаясь достаточно откровенного приглашения, то вдруг вся съеживается, точно напуганная девочка. Где же тут логика? Если ты не готова принять ухаживания мужчины, причем ухаживания вполне определенного, неплатонического свойства, то не едешь к нему в гости поздно вечером после первого же свидания.
Все это вносило в происходящее нотку некоторой недоговоренности, а Натан привык к ясности в подобных вещах. Его мимолетные подружки всегда сами шли навстречу его желаниям, стараясь не то что выполнить, а предугадать их. Ему никогда еще не приходилось завоевывать красавицу, как завоевывают неприступную крепость. И порой он об этом жалел — возможно, это было бы весьма увлекательно.
А вот с Габриель все шло вроде бы как со всеми, но в то же время и чуть иначе. Ни в одной из своих женщин Натан еще не встречал столь диковинной смеси робости, застенчивости и вместе с тем безоглядной храбрости. Она удивляла его то неожиданной строптивостью, то столь же неожиданной покорностью.