Его губы коснулись ее рта, скользнули по щеке, нежно и ласково, и Лесли забыла все свое возмущение. О чем же она только что хотела спросить? Ах, эти поцелуи, от них она всегда теряет голову!
— У нас есть одно незаконченное дело, помнишь? — прошептал он ей на ухо.
— Только до тех пор, пока твой мобильный не позовет тебя. — Лесли чуть отодвинулась назад.
— На сей раз нет. Я не стану отвечать на него, поверь мне, — Хантер придвинулся ближе, поймав руку Лесли и прижавшись к ней губами. — Ответишь ты, договорились? — Он начал медленно расстегивать пуговицы пиджака. — На чем мы остановились?
— На том, что ты уехал в Японию.
— Я этого не слышал! — засмеялся он, сбросив пиджак и ослабляя галстук. — Номер для молодоженов, а ты такая бука! Никакой романтики!
— Не думала, что ты тоскуешь по романтике!
Хантер усмехнулся.
Он стал раздевать ее, и Лесли почувствовала, что не хочет больше сопротивляться. Его руки были такими настойчивыми, такими уверенными. Одежда сама, казалось, соскользнула, обнажая плечи и грудь. Стало вдруг до странного жарко. Хантер обнял ее и начал целовать. Лесли было мало этих поцелуев, и тело начало жить своей жизнью, пылая от жажды.
Он сжимал ее плечи, ласкал губами грудь, целовал кончики пальцев и ладони. От этого жар усилился, а голова затуманилась. Лесли закрыла глаза и застонала.
— Неужели произошло чудо? — с легкой усмешкой спросил Хантер. — Она наконец прекратила болтать!
Все в Лесли оцепенело на мгновение, потом качнулось и успокоилось. Она подчинялась воле Хантера, не чувствуя больше ничего, кроме быстрых раскаленных касаний. Чем сильнее он прижимал ее к себе, тем чаще стучало сердце.
Губы Хантера коснулись ее шеи чуть ниже линии волос, двинулись к уху. Руки обвились вокруг талии и потянули к себе. Прикосновения пугали и волновали Лесли, и она не смогла бы ответить, чего было больше — страха или желания. Когда Хантер стал целовать ее с жадностью и страстью, огонь, тлевший в крови, разом рванулся вниз живота, превратился в сладкую тяжесть.
Пальцы его скользнули сквозь завитки волос. Лесли застонала. Желание облегчения и разрядки становилось невыносимым.
— Хантер, прошу тебя.
Он вошел в нее со стоном, словно изголодавшееся животное. Лесли двигалась навстречу, и волны жара омывали ее.
Странное ощущение овладело Лесли. Ей казалось, что она разделилась на две личности, каждая из которых стояла на краю обрыва, а внизу бушевало темное море. И одна Лесли до ужаса боялась, что соскользнет вниз, с утеса, и разобьется о прибрежные камни, а другая до безумия желала броситься вниз и быть унесенной огромной волной в дикую пучину.