Подняться из еврейского квартала к полицейскому участку было нелегким делом даже в мирные времена – приходилось немало петлять по узким улочкам, чтобы добраться до верхней площадки, но, чтобы преодолеть этот опасный участок в дождливую ночь, под плотным обстрелом арабов, требовался настоящий героизм, и бойцы Райха проявили его. Когда было необходимо, они с холодной решимостью открывали огонь и, удивляя арабов, продолжали давить, пока наконец к девяти часам не оказались у серых бетонных стен полицейского участка. Багдади и его команда взрывников пристроили свой груз у крепкой стены, но, когда они отбежали, чтобы спастись от осколков, ничего не произошло. Этот неожиданный дождь затушил бикфордов шнур.
– Еще раз! – крикнул Багдади и повел своих раздосадованных ребят обратно к стене. Двое были убиты.
И снова дождь затушил запал. В третий раз Багдади крикнул: «Мы идем!» – и в его полной неуклюжей фигуре было то мужество, которое воодушевило остальных бойцов. На этот раз стрелкам Тедди Райха удалось подавить огонь арабов, и Багдади не потерял ни одного человека. Но и в третий раз упрямая взрывчатка не поддалась его усилиям. Вспомнив множество случаев, когда динамит взрывался как бы сам по себе, он выругался.
Райх отозвал свою группу и попытался взорвать динамитные шашки, расстреляв их, но ничего не получилось. Из развалин замка крестоносцев, нависавших прямо над полицейским участком, доносилась отчаянная стрельба.
– Как там наверху дела? – крикнул Тедди, не обращаясь ни к кому в отдельности.
– Похоже, что Илана выигрывает пари, – ответил Багдади.
– Что ты имеешь в виду?
– А то, что они выйдут на вершину раньше, чем мы возьмем участок, – пробурчал Багдади. Он в четвертый раз рванулся к стене – и снова безрезультатно. – Черт бы побрал этот дождь! – заорал он. Капли стекали у него по лицу, как слезы.
В четыре минуты одиннадцатого минометный расчет запустил «куль с картошкой» номер один в дальний конец развалин замка, и пронзительный визг в полете и последовавший взрыв были просто ужасны, потому что для надежности пальмахники пустили в ход восемнадцать фунтов черного орудийного пороха, хотя для обыкновенного орудия хватало двух.
– Запах кордита чувствуется даже здесь внизу, – изумленно сказал Багдади.
В десять двадцать пять заряд номер два свалился на курдский квартал. В полете он издавал тот же ужасающий звук, но большого эффекта не оказал, разве что майский дождь превратился в настоящий поток. Райх крикнул Багдади:
– Стоит ли еще пытаться взорвать наш динамит?
– Давай подождем, – ответил тот, и, пока шел плотный дождь, полицейский участок продолжал оставаться в руках арабов.