И тут она не выдержала и разрыдалась. Элиав был не в состоянии успокоить ее, и Кюллинан тихонько обнял Веред за плечи и отвел в сторону.
– Летом мы вернемся в Макор. Когда Элиав сможет, он покинет Иерусалим и будет работать с нами.
Оттолкнув его, Веред посмотрела на Кюллинана, словно на незнакомца.
– О чем ты говоришь, Джон? Я же предупреждала тебя, что выйду замуж только за еврея. – И, увидев потрясенное выражение его лица, она пробормотала: – О, проклятье, проклятье! – и выскочила из хранилища.
Смысл ее поведения оставался непонятным до трех часов дня, когда в Израиль неожиданно прибыл Пол Дж. Зодман. Он тут же прыгнул в арендованную машину и, взревев двигателем, помчался в Макор. Штаб подводил итоги недели, и, ворвавшись, Зодман хрипло объявил:
– Я неделю воздерживался от визита. Чтобы дать доктору Элиаву время собраться с мыслями. Он не женится на Веред. Как и Кюллинан. Так что на ней женюсь я. В воскресенье утром.
Первым глупость сказал Кюллинан. Он уставился на Веред, которая, восстановив спокойствие, снова напоминала миниатюрную Астарту со скромно опущенными глазами, а затем перевел взгляд на Зодмана в дорогом костюме блестящей синей ткани, свежевыбритого, собранного и энергичного.
– Но ведь у вас уже есть жена?
– Была, – поправил Зодман.
– О господи! – вскинулся Кюллинан. – Вот, значит, почему вы прислали мне телеграмму «Приезжай в Чикаго»? Вы знали, что я не мог уехать, и разыграли Веред, чтобы… – Он увидел улыбки на лицах Зодмана и Веред и, к своему удивлению, заорал: – Зодман, ты законченный сукин сын!
Тот пропустил его слова мимо ушей и добродушно сказал:
– Послушай, Джон! Я приехал сюда два месяца тому назад неженатым человеком. И увидел двух других холостяков, тебя и Элиава, увлеченных некоей обаятельной вдовой… Я притащил ее в Чикаго, дабы посмотреть, не выйдет ли она за меня замуж. – Наступила пауза, после которой Зодман тихо сказал: – Она ответила, что нет. Даже не позволила мне ухаживать за ней. Сказала, что обручена с Элиавом, а если он не сможет жениться на ней из-за всех этих проблем с Кознами, она, скорее всего, выйдет замуж за тебя, Джон, – и черт с ним, с ее еврейством.
У всех присутствующих, даже у Веред, перехватило дыхание. Она умоляюще посмотрела на Зодмана и напомнила ему:
– Тебе не стоило бы об этом говорить.
Но Зодман продолжил:
– Пока суть да дело, все вы как-то ухитрились наделать глупостей, и посему в воскресенье мы с Веред собираемся пожениться и улететь обратно в Чикаго.
Кюллинан посмотрел на присутствующих и жалобно сказал:
– Раскопки завершатся точно так же, как у Макалистера в Гезере. Мой ближайший помощник уходит в правительство. Мой специалист по керамике улетает в Чикаго. Нам с Табари придется самим вести раскопки.