И вот я решился отправить Милену в самостоятельное плавание. Хотя осознавал, что вероятнее всего это означает конец нашим отношениям.
* * *
— Может, все-таки ты поговоришь с Дорой Филатовой обо мне, ну, порекомендуешь меня?.. Ну, пожалуйста!
— Не-а, — сказал я. — Это скорее навредит.
— Почему?
— Дора может плохо подумать о тебе. С какой стати взрослый мужчина проталкивает в кино молоденькую девушку? Она же не дура. Она Дора, а не дура.
В окрестностях Милены
— Она все равно нас видела вместе и не раз. Представляю, что она обо мне подумала... — вздохнула Милена.
— Вряд ли она тебя запомнила.
— Так многих она с тобой видела? — парировала Милена.
— Не язви.
Здание это когда-то было дворянским собранием, а теперь находилось внутри ограды киностудии, состояло на балансе и называлось репетиционным залом. Особенностью этой пародии на архитектуру Древней Греции было обилие низкорослых пузатеньких колонн как снаружи, у входа, так и в фойе, и за одной из них мы с Миленой стояли.
— Не возьмет она меня, — заныла Милена. — Если ты не попросишь...
— Ты уверена, что все в кино делается только по блату?
— Конечно. Ты наивный, как маленький ребенок. Все это знают.
— Ты — посланец с Божьим даром, — серьезно сказал я. — Тебя послал Зевс. Иногда его называют другими именами, но это не важно. И этот дар ты должна, ты обязана отдать людям. Иначе покой тебе не светит, будешь маяться всю жизнь. — Покончив с небесностью, я, чтобы стало понятней, добавил по-простому: — Ты гениальна, дура, как ты до сих пор этого не поняла?! — И чтобы еще доходчивей было, легонько наподдал Милене коленкой под зад, вытолкнув ее из-за колонны в сторону дверей, у которых толпились девушки. — Ты все можешь, Милена, миленькая!
— Как ты сказал — «миленькая»?.. — она остановилась и ошалело повернулась ко мне.
* * *
В зале все оставалось в соответствии с временами первого бала Наташи Ростовой — частокол колонн, а по периметру под потолком — внутренний прогулочный балкон, половину которого уборщица Зоя Ивановна, поразительно похожая на Маргарет Тетчер, уже вымыла, когда я на нем появился.
— Вытирайте ноги! — сказала она сердито, приостанавливая возвратно-поступательные движения своей швабры.
Я приложил палец к губам, прокрался к ближайшей колонне и осторожно выглянул.
Внизу за столом сидели маленькая черноволосая женщина лет пятидесяти — знаменитый режиссер Дора Филатова и ее режиссерская группа: четыре дамы разного возраста плюс бодренький консультант пенсионер Трухнин.
Перед ними стояла кричаще, с перебором намазюканная барышня, тоскливо бубнившая: