Саид провел с ней всю ночь, но едва только горизонт окрасился в розовые и золотистые тона, выскользнул из постели. Быстро одевшись, он наклонился, чтобы поцеловать ее, и с сожалением оторвался от припухших губ.
— Самолет вылетает в полдень, — пробормотал он. — Будь готова к десяти.
— Ммм… — сонно проговорила Мей.
Это была единственная и неповторимая ночь в ее жизни. Они наслаждались друг другом безо всяких ограничений. Мей отдавала ему себя без стеснения. Но с любовью, поняла она с упавшим сердцем, когда смогла определить это чувство, сначала только теплившееся в ней, а затем разгоревшееся с небывалой силой.
Она любит его.
Это открытие не доставило ей радости; разве может принести радость любовь, которая обречена с самого начала? Но она пошла на это сознательно, и она хотела его, поэтому Мей изобразила на лице сонную улыбку.
— Ммм… — снова спросила она, стараясь выиграть время. Время, необходимое для того, чтобы собраться с силами и повести себя так, как от нее ожидают, а не терзаться чувством тревоги, которое возникало всякий раз, когда она думала о том, что вскоре потеряет Саида.
— Будь готова к десяти, — ласково повторил он, жалея, что не может лежать рядом с ней до тех пор, пока лучи солнца не пробьются сквозь золотистые шторы.
Кивнув, она смотрела, как он уходит — весь элегантность и изящество в своих шуршащих шелковых одеждах.
Было около девяти и Мей. уже собравшись, ела фрукты и хлеб, которые Сара принесла ей на завтрак, когда в дверь постучали. Открыв, она увидела Саида, сменившего шелковые одежды на один из своих безупречных костюмов.
И он выглядел озадаченным.
— Что случилось? — быстро спросила Мей.
Саид пожал плечами.
— Отец просил передать, что хочет увидеться с тобой.
Мей открыла дверь пошире.
— Ты, похоже, удивлен.
Да, он был удивлен. Чрезвычайно удивлен. Это было немыслимо — по крайней мере, для него, — чтобы отец выразил желание познакомиться с его белокурой американкой. Но Мей он об этом не сказал.
— Он очень болен, — пояснил Саид, — и почти не принимает посетителей.
Кроме предполагаемых невест, с горечью подумала Мей. Можно поспорить, что тех он принимает пачками!
— Значит, я должна считать, что мне оказана честь, — ответила она.
Саид, чьи мысли были далеко отсюда, кивнул.
— Я распоряжусь, чтобы твои чемоданы отнесли в машину, — сказал он. — А теперь пойдем со мной.
Саид казался Мей очень отчужденным, когда вел ее запутанными коридорами в намного большую и пышную часть дворца. Мимо безмолвных фигур с невыразительными лицами, провожавших их взглядами до тех пор, пока перед ними не распахнулись последние резные двери и их не ввели в спальные покои.