5 января 1997 года. Афины, Греция
Вы когда-нибудь встречали Новый год на шикарной — пусть и забытой хозяевами — вилле в фешенебельном квартале Афин? Что, завидуете? Ну-ну… А если я скажу, что встречать его пришлось в суровом одиночестве, сидя на надувном матрасе, грустно глядя на сиротливую пару консервных банок и бутылку какой-то газированной греческой бурды, пить которую могут только сами потрепанные жизнью потомки гордых некогда эллинов? Что это вы так поскучнели? Дома лучше? Согласен… А если нет его, дома? Тогда как? Если за простенькое право иметь свой дом — да и свою жизнь! — приходится черт знает чем заниматься, и встреча Нового года на заброшенной вилле — еще не самое худшее?! В самом деле, при всей своей запущенности, вилла — не склеп…
Как же мне все это надоело… Божко, который прячется где-то рядом, но где? Саша-киллер, запуганный божковскими ребятами до полусмерти и пытающийся утопить свой страх в круглосуточных оргиях с дружками и новой пассией. Сармат с Дедом, втянувшие меня в эту историю…
Да я сам себе надоел! Я, крепкий когда-то профессионал Хантер, расслабившийся в самый неподходящий момент и потерявший тем самым последнюю возможность дожить до старости. Хорошо еще, с места взрыва успел вовремя сбежать… Надо бы свечку поставить. Выяснить бы еще — кому? Вряд ли в православной церкви есть святой, оберегающий наемников.
А потом, в Калифорнии… Вспоминать не хочется… Все эти маскарады с переодеваниями. Бразильский мафиози, таксист, электрик, пузатый турист… Так и до шизофрении недалеко. А любимая дочура Божко, похотливо облизывающаяся и ежеминутно готовая рухнуть в постель? Тоже, знаете ли, выдержка нужна.
Но самое страшное — первая встреча с Кирком. Очень хотелось вырвать ему горло… Странно, что он сразу меня не раскусил. Его ведь ни гримом, ни контактными линзами не обманешь. Видимо, был слишком взволнован, поэтому не обратил внимания на мое произношение.
Спросил бы сейчас меня Сармат, хочу ли я в это вмешиваться. Я бы ему доступно объяснил… Нервы, что ни говори, на пределе. Вот и в животе покалывает… А может, не нервы виноваты, а неделя жизни на консервах?
Ситуация сложилась неординарная. Земной шар — большой, пять миллиардов вмещает, так что друг друга люди задевают, только когда очень этого хотят. А вот нам двоим — мне и Божко — тесно. Если Божко — не приведи Господь! — опять изменит внешность — я его потеряю. И он вполне может найти меня раньше, чем я — его. Так что сейчас я пекусь не о здоровье тысяч незнакомых мне наркоманов, а о собственной жизни.