Сильный шум, раздавшийся за спиной Фалькенберга, заставил его вздрогнуть и резко обернуться, ослабив хватку. Если бы Наталья не зацепилась за стул, вылетая из своего укрытия, она, быть может, и успела бы сделать то, что хотела. А хотела она остановить Фалькенберга ударом по голове, для чего и держала в руке тяжелый пистолет, с которым в последнее время не расставалась. Но немец некстати обернулся... и остолбенел. Взгляд его сразу же смягчился. Он выпустил Надю, позабыв о ней в единое мгновенье. Та вскочила, выбежала за дверь с криками о помощи, и тогда лишь Иоганна ее крики вывели из оцепенения. Он метнулся следом к двери, запер ее изнутри и бросил ключ в карман. Наталья замерла у окна с пистолетом.
- Еще одна искательница приключений, - пробормотал по-немецки Иоганн. – Но это... это невозможно...
Они стояли друг против друга. К своему изумлению Наталья заметила вдруг слезы в глазах своего недруга.
- Никогда не думал, что это случится... и случится вот так... – шептал Фалькенберг.
- О чем вы? – раздраженно спросила Вельяминова.
Услышав ее голос, Иоганн неожиданно по-настоящему расплакался и опустился на колени.
- Я люблю вас! Безнадежно люблю... Мне не важно зачем... почему вы вдруг появились в этом доме. Появились как... как…
- Как призрак?
- Нет, как райское видение.
- Ну, хватит! – досадливо оборвала Наталья, наводя на него пистолет. – Откройте дверь.
Молодой человек живо поднялся с колен.
- Ни за что! Ни за что я не выпущу вас, пока вы не выслушаете меня... вы должны...
- Должна?
- Вы меня ненавидите, ваш брат меня ненавидит, вы – мой враг...
- Ненавижу вас? Нет, зачем? Вы мне безразличны.
- Ведь вы появились здесь, чтобы следить за мной? Мой Бог! Может быть, по велению Бестужева... или Тайной канцелярии... Богиня, идеал красоты... С такими поручениями...
Он засмеялся, но так странно, что Наталья этого смеха испугалась сильнее, чем испугалась бы угроз. «Да он совсем тронулся!» – подумала она, не подозревая, что очень недалека от истины.
- Отец Франциск... - бормотал меж тем Фалькенберг, не замечая пистолета в руке девушки, а глядя только на ее встревоженное, еще сильнее похорошевшее от волнения лицо. – Знаете… а порой ведь я его ненавижу! Из-за вас... Ненавижу его, когда сгораю от любви к вам! Вот что вы сделали со мной! Ненавидеть отца Франциска... Да вы – исчадье ада! – он вдруг нахмурился.
- Где граф Прокудин? – попыталась сбить его Наталья.
- Где? Не знаю... На него был донос... за переход в истинную веру.
- В католичество?!
- Да. Ваша Императрица... я ее ненавижу тоже. О, сколько ненависти может таить в себе одно лишь несчастное человеческое сердце! Вы не замечали? Ваша Императрица… она не терпит тех, кого называет изменниками Православия. Бедный граф, быть может, арестован. Узнав о доносе, он попытался скрыться, а дочь отправил подальше от столицы... со мной в качестве нареченного жениха... почти мужа.