— Мяу, — пронесся над лесной поляной чей-то хриплый надсадный голос. Мяу, — грустно повторил он.
— Бедный Гена, — сочувственно процокал папа-белка, выглядывая из дупла. — Молочка бы ему сейчас. Горлышко промочить.
— Пожалел, — сердито ответила мама-белка. — Детей спать не уложишь под этот кошачий концерт. — Она оттеснила мужа от выхода, не заметив, как рядом проскользнул бельчонок, таща в лапках еловую шишку.
— Геночка, до полуночи еще далеко?
— Мяу, — удрученно ответил Геночка.
— Далеко, — вздохнула мама.
— Мя… ик!… мя… ик!
— Кто-то вспомнил сердешного. Может, Яга? — Папа-белка вылез наружу и настороженно огляделся.
— Да замяукался он, — прожурчал чей-то сердитый голос. — Туесок тащи.
Папа-белка выволок туесок из дупла. На толстой дубовой ветке, нависающей над спокойной гладью ночного озера, восседал водяной.
— Полечи сердешного, — попросил он, выжимая в туесок свою зеленую бороду.
Вода не помогла. Мяуканье гармонично перемешивалось с нервной икотой.
— Ты воздуху побольше в грудь набери, — посоветовала мама-белка, — и не дыши.
Мяуканье прекратилось.
— Полегчало, — удовлетворенно сказал водяной.
— Ик!… мяу. Ик!… Ой!!!
Шишка, запущенная вредным бельчонком, звонко шлепнула «кота» по лбу, взмыла вверх и упала ему на колени.
— Ах ты… — Гена схватил шишку и в сердцах запустил ее обратно, чуть не сорвавшись с цепи, на которой восседал, отрабатывая свою повинность.
— У… ё… — Что-то шумно плеснулось в озере.
— А? Что? Горим? Чего тушим? — всполошенно закричал кто-то из кустов. На поляну выполз мокрый леший.
— Да нет, папа, не горим, — ответил Гена, вертя головой в поисках бельчонка. — Это, по-моему, на тебя водяной упал.
— Зачем? — ошалело спросил леший.
— Случайно, — недовольно пробурчали из озера.
— Геночка, — дверь избушки распахнулась, — завтра домяукаешь…
— Завтра я не мяукаю. Завтра у меня стрижка.
— Ну послезавтра, — засмеялась Яга. — Тут наше яблочко такую фильму по блюдечку крутит. «Еммануель» называется. Я в молодости и то скромнее была.
Гена на мгновение задумался, вспоминая рассказы Яги о ее бурной молодости, и решил, что на это стоит посмотреть. С бельчонком можно разобраться и завтра.
— Совсем из головы вылетело, — почесал затылок леший, когда за сыном захлопнулась дверь. — Стрижка… кого ж ей завтра прислать?
— Вот завтра и будешь думать, — рассердилась мама-белка. — Вы дадите мне детей уложить или нет?
Леший обреченно вздохнул. Затрещали кусты. Поляна опустела.