— Правда, — ответил он.
— Знаешь, с тех пор как ты появился, — сказала Кристина, — я уже больше не чувствую себя одинокой.
— Я знаю, — улыбнулся он.
— А до тебя я была так одинока, — продолжила она. — Теперь я чувствую, что у меня есть брат, и это на всю жизнь.
— Да, это так, — отозвался он. — Пока живу, я буду тебе братом.
— Спасибо, — проговорила она с чувством. — Я это знала. Мама с папой любят тебя без памяти. Они всегда хотели иметь мальчика.
— В это трудно поверить.
Она с силой бросила камешек в стену напротив.
— Это правда. Они очень хотели сына. Они меня, конечно, любили и все такое, но однажды я подслушала, как они разговаривали ночью, как раз перед тем как ты приехал и стал жить с нами. Папа говорил, если Господь так решил, что у них должен быть только один ребенок, почему он спас меня, а не моего брата-близнеца?
— И что на это сказала твоя мама?
— Она сказала, что счастлива и тем, что дал им Господь, но желала бы иметь еще одного ребенка, и обязательно мальчика.
— Она действительно хорошая, твоя мама.
Кристина улыбнулась и решительно поправила его:
— Да, но она теперь и твоя мама тоже.
— Наверное, это так, — ответил он, улыбаясь, но в голосе чувствовалась какая-то неуверенность. — Наверное.
— А ко мне как ты относишься? — спросила она.
— Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, — быстро ответил он и затем добавил: — Ты единственная, кто мне когда-нибудь по-настоящему нравился.
— Это правда?
— Правда.
— А как насчет мамы и папы?
— Они хорошие. Но они все время заняты. Ведь твоя мама никогда дома не бывает.
Кристина опять улыбнулась, но поправлять его уже не стала. На сей раз она постаралась оправдать мать:
— Ей нравится быть занятой.
— Мы должны держаться друг за друга, — сказал мальчик.
— Я знаю.
Он встал со скамьи и голосом, каким произносят клятвы, сказал:
— В болезни и здоровье, когда хорошо и когда плохо, в богатстве и бедности, до самой смерти, и разлучит нас только смерть.
— Но ведь так говорят, когда женятся? — произнесла девочка после долгой паузы.
— Это не важно, когда так говорят, — ответил мальчик. — Важно, что это говорим мы.
— Хорошо, — сказала Кристина. — До самой смерти. И разлучит нас только смерть. — Она помолчала с минуту и тревожно подняла глаза. — Но… я не хочу умирать.
— А кто хочет? — усмехнулся он. — А мы и не собираемся умирать. Мы же еще совсем молодые. Нам до смерти еще вон как далеко.
— Тогда, может быть, не нужно говорить эту часть клятвы? — спросила она.
Он вздохнул и с укором произнес:
— Горе мне с тобой. Хорошо, эту часть говорить не будем. Давай пошли. Уже поздно.