Я пожал плечами:
– Нет…
– Дают новый!
– Смешно.
Чтобы сбить у него волнение, я начал расспрашивать про феромоны.
– Для одного грамма феромона капустницы британцам потребовалось сто тысяч самок!
Он раздраженно посмотрел на меня:
– Что с того?..
– Как что?.. Сто тыы-сяя-ач живых бабочек!
– Вновь говорю: ну и что! Или мозгов было мало – или бабочек много!
– У вас гром и молнии в голове. Непрерывно.
– А вы, дорогой мой, никак не составите себе труд изредка думать. Я пять лет не могу поймать один-единственный экземпляр, а вы исторгаете печальную радость про целых сто тысяч. Подсказку желаете?..
– Ваша подсказка, господин Сандуляк, потребует две других!
– Я взял за основу предыдущее звено.
– Где звено? Или в чём?..
– В размышлениях!.. Знаете, я просыпаюсь утром и сразу испытываю желание заорать: «Дважды два теперь не пять, а чёрт знает сколько!»
– Не трогайте чёрта! Он, вы сами заметили, весьма информированный субъект.
Я подумал, запах приманки – знакомый… Корень какого-то болотного растения. Запах запомнился, когда я бродил по пойме. Итак, я нашёл место, где была съедена зелень. Одно растение гусеница пальцекрыла погрызла до самых корней. Приманка с феромонами и бледно-розовый корень – по запаху идентичны. Но само название растения пока не вспоминалось.
– Мы есть то, что мы едим, – верно?
– Молодца! Ваше хорошо дрессированное любопытство роет с перерывами на обед. Но в правильном направлении. Авиценна, алхимии гений, написал про этот корень: «с противным запахом, к которому примешивается легкое благоухание».
– Противное… благоухание. Опять средневековая крутизна.
Сандуляк вздохнул:
– Вспомните свою беседу с браконьером в селе Маяки. Что именно он говорил про свою бабку. Она собирает на пойме…
– Аир!.. Болотный аир – его корень!
– Это золотой ключик, – сказал Сандуляк. – Остальные ингредиенты можно найти в аптеке: пищеварительные ферменты, спиртовая вытяжка…. Щепотка толчёной валерианы.
Сандуляк был прав – надо только шевелить головой. И сейчас я неожиданно понял очередную простую вещь:
– Мальчик Санеевых был намазан мазью от комаров на основе корня аира!
Сандуляк всплеснул руками:
– Сегодня у меня именины сердца!
– В крепость мотылёк прилетает совсем неспроста.
– Мне, наверное, пора облегченно вздохнуть, – пробурчал Сандуляк. – Но я подожду. Вопрос: в крепость, но куда? Конкретно?
– В цитадель!
– Как это вы чудесно сказали! Про мою голову, – это я имею в виду. Гром и молнии… Я восхищен. Воистину, лесть слаще секса. Гром и молнии – это предельно жёстко организованный процесс. С обязательным результатом. Буря без последствий – не буря. Итак, мотылёк раз в год, чаще – сколько, сейчас это абсолютно не важно, – прилетает в цитадель крепости Аккерман. Что есть цитадель?