И тут мне пришла в голову другая жуткая мысль. А что если Гришки уже нет в живых? Что если эти двое вломились к нему ночью, убили его, расквитавшись за все, и Скрипицын забрал себе Гришкины сапоги?
Мне, вообще, дурно стало. А тут стала накручиваться следующая мысль, ещё жутчее и хуже. А если они задержались у Гришки до утра? Если Ванька на них нарвался? Ведь отец собирался завозить Ваньку не прямо к Гришке, а высадить у поля, через которое идёт прямая дорога к Гришкиному дому, и только на обратном пути заехать за моим братцем. Что если отец уже заехал… Что он там увидел? Или — ничего не увидел? Потому что и Гришку, и Ваньку увели задолго до его прихода… Взяли в заложники… И это — самое лучшее, что могло с ними случиться… Да, отец приехал, ничего не нашёл и, решив, что Гришка и Ванька отправились на прогулку и что Гришка сам привезёт Ваньку домой, поехал их ждать…
Нет, не совпадает, подумал я. От Гришкиной деревни до этого мыса — не меньше получаса на машине. Положим, они взяли Гришкину машину — старый Гришкин «москвичок», который Гришка как мог холил, лелеял и постоянно ремонтировал, поддерживая на ходу… Зачем им тогда нужен был снегоход? И, вообще, мы поймали Петько больше двух часов назад, а ведь до этого он много шёл пешком, и усердно откапывал бомбардировщик из-под снега. Часа три у него всё это заняло, не меньше… То есть, он должен был стартовать с этого места задолго до того, как Ванька добрался до Гришки…
Выходит, единственно, что мог застать Ванька — пустой и запертый дом…
Нет — ещё он мог застать открытый дом и Гришкин труп…
Ужас! Представляю, с каким воплем он помчался бы по деревне!
Я слегка перевёл дух. Когда я понял, что мой братец в любом случае жив и невредим, мне сделалось полегче. И думаться стало лучше.
А как стало лучше думаться — мне пришла в голову ещё одна мысль. Нет, на труп Ванька никак натолкнуться не мог. Ванька должен был добраться до Гришки несколько часов назад, так? И, обнаружь он Гришку убитым, Гришкины односельчане, услышав Ванькины вопли и увидев его метания, давным-давно вызвали бы милицию, едва сообразив, в чём дело… К тому моменту, как мы привезли Петько, сотрудники Мишиного ведомства тоже знали бы об убийстве — и доложили бы об этом начальнику. Такую вещь доложить не забудешь…
Выходит, Ванька не мог застать ничего страшного. Или, действительно, уткнулся в запертую дверь — или вошёл в дом, но там всё было как обычно… Ни пятен крови, ни следов борьбы…
За Ваньку я совсем успокоился. Но что случилось с Гришкой? Сам он побывал здесь — или здесь был Скрипицын в его роскошных сапогах?