Эта поездка оказалась самой долгой в жизни Саймона.
У городского дома Дрейкера, Саймон вылез с Луизой из экипажа и поднялся по ступенькам.
Когда он вошёл внутрь, подошёл дворецкий Дрейкера.
— Ваша светлость! Что случилось?
— С мисс Норт несчастный случай, — отрезал Саймон. — Немедленно позовите её брата.
— Е-его нет здесь, сэр, — ответил дворецкий. — Он целый день в «Таттерсоллз» [30].
— Ради бога, значит, пошлите за ним. И за доктором, — он направился к широкой центральной лестнице. — Какая спальня мисс Норт?
— Та, что в конце холла, справа.
— Пошлите лакея наверх с нюхательными солями.
Саймон с драгоценной ношей поднимался по ступенькам.
Её спальня оказалась без излишеств, аскетичной, с простым брюссельским ковром [31] и со скромной меблировкой. В самый раз для Жанны д’Арк. Он мог лишь молиться, чтобы она не окончила, как эта известная блаженная — умерла в руках своих преследователей.
Она даже не пошевелилась, когда он положил её на кровать, усиливая тиски ужаса вокруг его груди. Его адъютант, должно быть, чувствовал то же самое, когда они торопились в Пуну и нашли жену Колина, умирающую от сабельного ранения в живот.
Знакомое старое чувство вины клубком свернулось во внутренностях Саймона, но он отбросил его. Луиза не собиралась умирать — нет! Он бы не позволил.
Поспешив к письменному столу, чтобы достать стул, он замер, когда увидел, что лежало рядом с чернильницей: лилия, которую он вырезал много лет назад. Она сохранила её, несмотря на его ложь и обман.
Схватив стул, он потащил его обратно к постели, затем сел и стащил с Луизы сапожки. Её ступни выглядели такими маленькими и хрупкими в этих белых хлопковых чулках. Он скользнул взглядом обратно к её бескровному лицу. Ей надо жить. Она должна. Жизнь без неё…
Нет, он не хотел бы думать так. Схватив её холодные руки в свои, он взмолился. Саймон никогда не был набожным, но молился что есть силы.
Он всё ещё молился, когда Луиза застонала, и её веки, дрогнув, открылись.
Она осмотрелась, озадаченная.
— Почему я дома? И почему ты здесь, Саймон?
Тиски вокруг его груди ослабли. Она знала, где находится! Значит, она ранена не слишком сильно, слава богу. Сглатывая комок, перекрывший горло, он сжал её руки.
— Тс-с, дорогая. Не пытайся сейчас говорить.
— Почему? — нахмурилась она. — Последнее, что я помню, я вышла из экипажа…
— Кто-то бросил камень, который попал в тебя, и ты отключилась.
От замешательства её красивый лоб нахмурился.
— Что объясняет эту пульсацию, — она потёрла кожу головы и поморщилась. — Но зачем кому-то понадобилось бросать в меня камень?