Потом ему самому пришлось облачаться в великолепную английскую пиджачную пару…
— Ну, мы с тобой прямо как Круз и Иден из «Санта Барбары!» — восхитилась Карина.
— С «Санта Марины», — поправил ее Еремеев, немало ошеломленный своим джентльменским видом…
* * *
После завтрака Герман Бариевич провел его в виварий, пристроенный к вольерам с нутриями. Они остановились перед клеткой с белыми мышами. Пушистые комочки копошились и сновали во всех направлениях.
— Вот вам типичная модель людского муравейника, — философически изрек Герман Бариевич. — Ведь для Господа Бога и мы выглядим точно также. Теперь представим, что одна из этих мышек изменила своему Верховному Повелителю. Она — предательница. Чтобы наказать ее, Богу не надо ее долго искать и вникать, почему она его предала. Бог поступает вот так. Он говорит ей: «Умри, неверная!»
Одна из мышек сорвалась с проволочной сетки и тут же умерла.
Гербарий достал ее, раздвинул передние лапки и Еремеев увидел крохотный U-образный шрамик, розовевший среди белой шерстки.
— Все мои ближайшие помощники помечены таким знаком. И если кто-нибудь вздумает изменить мне, я скажу «Умри, неверный!». И он разделит участь этой мышки. Не верите? Думаете мистика? Рехнулся старый хрен? Обыкновенная радиофизика.
Он вскрыл перочинным ножом мышку и извлек из груди миниатюрную металлическую таблетку.
— У вас тоже вшита такая, только чуть побольше. Она сработает как радиовзрыватель, едва я нажму на кнопку вашей судьбы. Она теперь в прямом смысле в моих руках… Только не надо обижаться и надуваться. Вы же понимаете, что все подписки о невыезде, о неразглашении в наше время совершенно бессмысленны. Вы бы на моем месте тоже никому не доверяли. Зато я могу быть с вами предельно откровенен. И вы об этом не пожалеете.
Ну, а теперь сделайте мину повеселее! Нельзя возвращаться к невесте с такой физиономией, как будто вы проглотили мышонка. Завтра свадьба и завтра же ваше свадебное путешествие. Правда, оно будет носить несколько деловой характер. Но что поделаешь, даже я не могу сегодня позволить себе развлекательных поездок.
Ну, выше голову, Олег Орестович, что же вы так скисли! Мы летим завтра с вами и Кариной не в Талды-Курган какой-нибудь, а в красавицу Вену!
Ах, Вена! Никакого сравнения с Берлином. — И Герман Бариевич довольно музыкально стал насвистывать «Сказки венского леса»…
Вечером Еремеев сумел дозвониться до Севастополя. Трубку снял Тимофеев!
— Ну, наконец-то! — обрадовался он. — Куда запропали? Где Карина? Когда вернетесь?
— С Кариной все в порядке. Вернуться не смогу по ряду очень серьезных обстоятельств. Перегоняйте яхту в Москву на старое место.