Мы выходим с этого привала только в шесть часов вечера. Горячий крепкий чай, обильный обед из холодной тушеной оленины и короткий сон восстанавливают нашу способность к дальнейшему движению. Наученные горьким опытом, мы подкладываем мягкое не только под Лямки мешков, но и в обувь. Для того чтобы острые, как ножи и пики, ребра камней не натирали ног, мы вкладываем в обувь толстые стельки из травы. Теперь идти значительно легче; трава спасает ступни не только от механических травм, но и от прогревающего действия базальтов. К счастью, у всех нас Достаточно свободная обувь на рифленой резиновой подошве; она позволяет пользоваться и толстыми шерстяными носками, и портянками, а сверх того, даже и травяными стельками!
— Хотел бы я посмотреть здесь на пижона в сапожках! — смеется Петя.
Действительно, всякая обувь городского типа не выдержала бы в этих условиях и одного дня. Даже моя пара экспедиционной обуви, которую я впервые надел лишь сегодня, и та стала вечером расползаться. Мое счастье, что беда оказалась поправимой — просто подошвы были пришиты гнилыми нитками. При помощи дратвы, шила и иголки Таюрский ликвидировал надвигающуюся катастрофу.
Вторая половина дня оказалась несколько менее мучительной. Медленно склонявшееся к горизонту солнце уже не так сильно раскаляло базальты. Кроме того, мы, очевидно, втянулись в равномерный ритм ходьбы. Разумеется, мешки по-прежнему нестерпимо давили на плечи и мы по-прежнему балансировали на качающихся глыбах, но постепенно рождалась уверенность в себе.
Теперь я смотрел уже не только под ноги, но и по сторонам. Нужно сказать, что лавовый поток щедро раскрывал перед нами все новые и новые картины развития вулканических процессов в долине Монни.
Прежде всего в этот и последующие дни мы имели возможность хорошо изучить все формы и типы лавовых валов коробления. Их высота колеблется от шести до десяти метров, ширина — от сорока до пятидесяти метров. В верхней части каждого вала вдоль его осевой линии идет продольный разлом с более или менее глубоко провалившимся сводом. Осевшие глыбы базальтов имеют клиновидную форму и напоминают каменные клинья в замках оконных сводов. Большинство валов коробления, несомненно, образовалось после того, как корка на движущемся лавовом потоке уже затвердела.
Это доказывается многочисленными трещинами, бороздящими склоны вала на всем его протяжении. Из некоторых таких трещин на дневную поверхность выдавилось небольшое количество огненно-жидкого расплава. Так как лава была к этому времени очень вязкой, она не растекалась по склону, а застывала в виде своеобразных длинных наростов, форма и разрез которых очень напоминают железнодорожный рельс.