Еще через километр исчезла всякая растительность. Теперь перед нами поднимаются голые обрывы с щебнистыми подножиями. В густой тени северного склона еще сохранились большие поля слежавшегося снега. Кое-где стоят побуревшие лужи талой воды. Ноги скользят по оглинившимся плиткам серого гнейса. Несмотря на яркое солнце, от мрачных скал веет холодом. Даже комары сюда не залетают. Разгоряченные ходьбой, мы сбрасываем куртки и рубашки, подставляя ветру голые плечи.
На каменистом водоразделе тропинка опять исчезла. Отсюда, как и говорил Петр, расходятся три ущелья — два широких и одно узкое. Вез его схемы мы, разумеется, не пошли бы в этот еле заметный распадок и непременно сбились бы с пути! Даже и сейчас, скользя между крутыми гнейсовыми стенками, вовсе не чувствуешь уверенности в избранной дороге. Лишь найдя застрявшую между камнями лошадиную подкову, я вздыхаю свободнее и ускоряю шаг.
В тот день мы прошли не меньше тридцати километров и остановились на покрытой оленьим мхом террасе. Вдоль берега росло много голубики. Нарвав полную миску синих ягод, я сварил из них великолепное питье.
— Никогда не пробовал такого вкусного чая, — говорит, допивая третью кружку, Сережа.
Уже забравшись под сложную систему одеял и плащей, он задал мне вопрос, который, по мере того как мы приближались к Анмандыкану, все чаще тревожил и меня самого.
— Мы не встретили лошадей и сегодня. С назначенного срока прошло не меньше четырех-пяти дней; что, если партии Кейвуса вообще не окажется на условленном месте встречи?
— Не думаю… По плану он должен был перебраться к устью Анмандыкана в двадцатых числах июля. Неужели он мог запоздать больше чем на две недели? Кейвус молод, но исполнителен и методичен. На самый худой конец нам придется пройти с тобой еще около тридцати километров вниз по Омолону. Там у них была предыдущая стоянка.
— Ну, это не так уж страшно.
— Конечно, нет, спи!
Сережа, вздохнув, повернулся на другой бок. Засыпая, я все же решил сократить дневной рацион, чтобы растянуть наши запасы на больший срок, чем предполагалось.
Ночью прошел короткий дождь. Благодаря плащам мы не промокли, но шерстяные одеяла отсырели, и пришлось сушить их над костром.
К концу третьего дня показалось устье Анмандыкана. Необыкновенно привлекательная долина, пойма которой заросла парковым лесом, а на склонах поднимались причудливые скалы розового сиенита, не разогнала растущего в моей душе беспокойства. Найдем ли мы лагерь в условленном месте?
Огибая нависшие над водой скалы, тропинка взобралась на крутой левый склон; внизу открылся широкий простор. Напрягая зрение, мы обшариваем взглядом все полянки. Увы, нигде не видно ни дыма от костра, ни палаток.