Эрик остановился метрах в пяти от Лота, не решаясь подойти. Тачстоун сидел на раскладном стульчике. У него был вид человека, совершенно убитого горем. Однако Лот заметил старого врача и сделал приглашающий жест рукой.
— Вы что-то хотели? — спросил он с вымученной любезностью, когда Эрик приблизился.
Химмельзон набрал в грудь воздуху, собираясь с духом.
— Моя просьба может показаться несколько странной, — произнес он. — Но Карл обращался ко мне по поводу изменений, происходящих с ним.
При имени бывшего друга и соперника глаза Лота озарила короткая вспышка. Но Тачстоун промолчал, терпеливо ожидая, когда Эрик закончит.
— Шмеллинг отказался лечиться, — продолжал Химмельзон. — Но разрешил мне исследовать его тело, когда… когда…
— Я вас понял, — ответил Лот. — Я попробую решить ваш вопрос. А теперь извините, мне нужно идти.
Тачстоун поднялся. Эрик посторонился, пропуская его. Лот направился к Ирвингу и отцу Анатолию, которые стояли на небольшой трибуне. Она словно по мановению волшебной палочки возникла рядом с костром. Химмельзон пропустил монахов, тащивших брезент. С тюка капало черное и густое, свисала белая рука. Эрик последовал за Тачстоуном, держась в некотором отдалении, чтобы не вызвать раздражения своей назойливостью. Лот присоединился к брату и священнику. Крэк скромно стоял в углу трибуны, его почти не было заметно. Тела тем временем возложили на костер.
— Петька, беги в машину за бензином! — крикнули где-то рядом с Эриком. — Сырое все, гнилое — не будет гореть!
— А где он?
— В канистре, в углу там валяется.
Петька метнулся за бензином, чуть не сбив Эрика с ног. Химмельзон едва успел отскочить с пути молодого румяного парня. Он же, совершенно очевидно, даже не заметил Эрика. Его глаза были наполнены чувством долга и азартом. Химмельзон оказался у подножия трибуны, сбоку от нее. Здесь почти не было людей. Основная масса зрителей собралась перед возвышением, чтобы лучше видеть своих руководителей.
— Ну что, — услышал Эрик голос отца Анатолия. — Начнем, пожалуй?
— Вы знаете, там один врач… Небеснов, может, слышали о таком, — раздался голос Лота. — Он просил отдать ему одно из тел для вскрытия. Небеснов хочет установить причину случившегося.
Эрик уже и не надеялся, что Тачстоун вспомнит о его просьбе. Но Лот в который раз подтвердил свою репутацию вдумчивого и чуткого руководителя.
— Причина здесь вовсе не в телах, — внушительно ответил отец Анатолий. — А в душе, которую Шмеллинг продал дьяволу!
Эрик мрачно сплюнул. Но тут, к его удивлению, в беседу вмешался младший Тачстоун.