— Карл бывал на «лестницах в небо», — возразил Ирвинг. — Он и правда был мутантом. Я думаю, стоит удовлетворить просьбу Небеснова. Выдать ему не все тело, конечно, но хотя бы часть. Голову, например. Я слышал, самые сильные изменения происходят у мутантов в мозгу.
— Давайте послушаем совета профессионала, — предложил отец Анатолий. — Ведь чудовищ повергли вы, Кирилл? Что вы скажете в данном случае?
По голосу священника было ясно слышно, что ему страсть как не хочется выпускать из своих лап ни кусочка тела поверженного врага. И Крэк это понял.
— Ни в коем случае, — услышал Эрик решительный голос сына. — Упырь должен быть сожжен, весь, целиком. Иначе я не гарантирую, что он снова не встанет.
У Химмельзона потемнело в глазах.
— Вот видите, — с плохо скрываемым торжеством в голосе откликнулся отец Анатолий.
— Да, тогда тут не о чем говорить, — согласился Лот. — Давайте начинать. Я вижу, бензин уже принесли.
Эрик перевел взгляд в ту сторону, где находился костер. В глазах у старого врача постепенно прояснилось. Он увидел квадратную основу для костра, тела, лежащие на ней, и монаха, который торопливо поливал их бензином из пластиковой белой канистры.
— Богомерзкая книга тоже там? — осведомился отец Анатолий.
Видимо, ему в ответ кто-то кивнул, потому что вслух ничего произнесено не было. Настоятель откашлялся.
— Братья и сестры! — звучно начал он.
Тот легкий ропот, который всегда витает над большим скоплением людей, стих.
— Сегодня мы собрались здесь, — продолжал отец Анатолий. — Чтобы поставить точку в печальной горькой истории нашего плена. Долгих двенадцать лет жили под тяжким игом захватчиков, железным сапогом топтавших нашу землю. Но не оскудела еще земля Русская на героев и богатырей! Потомок псов-рыцарей по примеру своих поганых предков вонзился в нашу землю каленым клином — свиньей…
Этого Эрик уже не выдержал. Он бросился прочь. За время приготовлений народу прибыло, и старый врач с трудом пробился сквозь толпу к спуску. На лестнице Эрик подвернул ногу и чуть не покатился вниз, считая ступеньки ребрами. Это отрезвило Химмельзона. Он стал двигаться медленнее, поглядывая себе под ноги. Голос отца Анатолия гремел над толпой. Но Эрик его уже не слушал. Прежде чем сесть за руль, Химмельзон еще успел почувствовать мерзкий запах — будто бы горящей свинины.
Но Эрик знал, что это пахнет не шашлыками от передвижной лавки «Мясного двора».
Архив Новгорода занимал девятиэтажное здание-свечку. Оно стояло чуть в отдалении от других домов. Архив окружали голубые ели. Самые старые из них уже почти сравнялись в росте со зданием. Небольшая территория, примыкавшая к архиву, была обнесена чугунной изгородью.