Лин быстро взглянула на него, не понимая, что во всей этой истории нужно лично ему. Он не производил впечатления человека, зарабатывающего на жизнь продажей своего труда: на нем были дорогие джинсы и рубашка, а на запястье поблескивали золотые часы. Да и во всем его облике было нечто такое, что выдавало в нем человека, не терпящего приказаний. Она слегка нахмурилась и спросила:
— Значит, вы друг моего отца?
Он едва заметно пожал плечами.
— Мы скорее партнеры… в некотором роде.
— Что-то не припомню, чтобы он говорил мне о вас.
Морган встал, и она тут же почувствовала себя маленькой.
— Мы познакомились несколько месяцев назад, уже после того, как вы сбежали.
— Понятно. Ну и как… как он?
— Прекрасно. — Морган явно уловил горечь в ее голосе и, внимательно посмотрев на нее, добавил уже мягче: — Он очень беспокоится о вас. И очень скучает.
Лин рассмеялась с неожиданной хрипотцой.
— Скучает? Это с его-то новой женушкой? Удивительно, как он вообще меня хватился? — Она резко отвернулась, мгновенно раскаявшись в том, что позволила себе подобную слабость при незнакомце. Она подошла к окну, но на улице уже стемнело, и ничего не было видно. Помолчав, она добавила: — Простите, вы, видимо, не в курсе того, что произошло.
— Я знаю только то, что ваш отец посчитал нужным мне рассказать, — спокойно ответил Морган. — Он сказал, что вы оказались не готовы воспринять его вторую женитьбу и что вы исчезли, не потрудившись сказать «до свидания», не говоря уже о том, чтобы сообщить, куда отправляетесь.
Она резко обернулась и посмотрела на него широко раскрытыми от злости серыми глазами.
— Это он так сказал? Что я сбежала, потому что недостаточно созрела?
— А разве не так? — спросил Морган.
Она упрямо вздернула вверх подбородок.
— Нет, я ушла потому, что не желала жить в одном доме с женщиной, разбившей нашу семью.
— Тогда зачем было забираться так далеко? Почему вы не сняли себе квартиру или что-нибудь в этом роде?
— Вы просто не понимаете, — раздраженно возразила Лин и вдруг, неожиданно для себя, спросила: — А вы знакомы с… его новой женой?
— С вашей мачехой? В общем-то, я…
— Не называйте ее так! — взорвалась Лин.
— Но ведь она вам мачеха, нравится вам это или нет, — внимательно присматриваясь к ней, осторожно заметил Морган.
— Пусть так, но мне это не нравится. Я не желаю иметь ничего общего с этой женщиной! С этой авантюристкой, с этой…
— Не продолжайте, не надо, — остановил ее Морган, хмурясь. — Я все понял.
Лин бросила на него быстрый взгляд, удивленная его тоном, и только тут сообразила, что слишком разоткровенничалась с человеком, которого едва знает.