— Особенно ножницы, — рьяно поддакнул своему монарху генерал.
— Вот-вот! — обрадованный пониманием, заулыбался царь. — И хорошо, что ты подошел — а то я, сколько ни бился, своими лапами ничего даже подковырнуть не смог! Какая малость — а как сделано всё тонко!
— Мудро подмечено… филигранная работа… — польщенный горячим одобрением коллеги, самодовольно закивал Ан де Труа. — Не в обиду будет лукоморским гостям сказано, а только в вашем царстве таких мастеров найдется едва ль.
Последняя ремарка, похоже, вывела Василия из состояния телячьего восторга и задела за живое.
— Обидные ваши слова, ваше величество! Наши мужики ничуть не хуже гельвитанских мастеров всякую штуковину замастрячить умеют!
— Может, ваши… мужики… и вправду много чего умеют… штуковин… кхм… разных… — с вежливым скепсисом покривилась ухоженная физиономия гельвитанского правителя. — Но только нашим гельвитанским искусникам равных на Белом Свете нет, и еще не скоро будет, ваше величество.
— А вот и есть им равные! Да еще почище! Ваше величество! — пылко взмахнул кулаком Василий.
— Боюсь, ваше величество ошибается, — галантно покачал головой король.
— А вот и не ошибаюсь! — уперся Василий.
— Да нет нашим мастерам нигде равных! — гордо вскинул голову Ан.
— А вот и есть! — встрял в спор, защищая родных мастеров чахлой грудью Граненыч. — У нас при обозе такой мужичок имеется, Никита Кулебякин, УлюхА по прозвищу, так он хоть какую тебе чудо-юду за полдня смастерит-заварганит, только намекни! Золотые руки! Платиновая голова!
— Да чтобы такую вещицу повторить, тридцать лет учиться надо! — обиженно взвился король.
— А ему трех дней хватило бы! — упрямо выпятил нижнюю губу князь Грановитый.
— Не верю! — раскрасневшийся от спора гельвитанин откинул тыльной стороной узкой ладони завитые локоны с лица на затылок и гордо вскинул напомаженную голову. — Не бывать такому! Не может! Такого! Быть!!!
— На что спорим? — азартно сощурился раззадорившийся царь.
— На интерес!
— Это как? — не понял лукоморец.
— Ну, к примеру, когда я выиграю, то загадаю желание, что бы ты такое сделал — на крыше, к примеру, прокукарекал, или на руках по комнате прошел…
— Да еще неизвестно, кто у нас где кукарекать будет! — задорно подбоченился Василий.
— Ха! — повторил его позу Ан. — Всё известно! Ни за что вашему мужику за три дня такую филигранную работу не повторить!
— А почему за три именно? — заморгал, спохватившись, Граненыч.
— Так ведь через четыре вы уж уезжать, вроде, с утра пораньше планировали? — недоуменно наморщил лоб де Труа.
— А, ну да! — спохватился Василий.