— И что я ему скажу? Чем объясню свою просьбу? Каким образом заставлю нам подыграть?
— Поговори с ним начистоту: я, мол, несчастная мать, слишком переживаю за будущее сына. А чтобы согласился и держал язык за зубами, предложи денег. До этого добра все юнцы жадные.
Стефани погрузилась в глубокие раздумья. Затея Эммы не слишком ее устраивала, но, с другой стороны, казалась не лишенной смысла. Для роли помощника прекрасно мог подойти Эрни — его образ мгновенно возник перед глазами Стефани, как только она принялась перебирать в памяти приятелей Кристиана.
— Пожалуй, одного его друга я сумею уломать. Эрни, живет через дорогу. Всю жизнь вьется вокруг Кристиана, к нам нередко заглядывал, особенно в детстве. От них с отцом много лет назад сбежала мать, вот Эрни и тянулся к нам, в нормальную семью… Только… — Она вдруг замолчала.
— Что? — нетерпеливо спросила Эмма.
— Клюнет ли он на деньги, понятия не имею. Их обеспечивает дед. Эрни никогда ни в чем не нуждался…
— Значит, предложи сумму посолиднее, чтобы уж наверняка. В случае чего я добавлю. Об этом можешь не переживать. Кстати, очень хорошо, что он живет рядом, будешь постоянно держать его на коротком поводке. И то, что мать от них сбежала, нам на руку. Если он ходил к вам, чтобы побыть в нормальной семье, значит, в некотором смысле психологически от тебя зависит.
— Что-о? — изумленно протянула Стефани.
— Ты женщина, мать его приятеля. Эрни наверняка не раз прикидывал, как было бы здорово, если бы и для него ты была матерью. Или даже видел в тебе свою беглянку.
— Ну не знаю…
— А я почти уверена, — безапелляционным тоном заявила Эмма. — Только вот если он слишком честный или очень близкий Кристиану друг, лучше с ним не связываться. Сдаст с потрохами.
— Слишком честный? — повторила Стефани. — Нет, не сказала бы. Даже наоборот.
— Отлично.
— А насчет их дружбы… Это и дружбой-то назвать нельзя. Эрни просто крутился вокруг Кристиана как собачонка, еще когда был ребенком, а Кристиан его вообще всерьез не принимает.
— Тогда начинай его обрабатывать, — велела Эмма. — Акцент делай на материнских чувствах, на тревоге за сына. Это должно подействовать, вот посмотришь.
Стефани в нерешительности нахмурила брови.
— Но мы же не знаем, как на измену отреагирует Кристиан, — пробормотала она беспомощно и испуганно. — А вдруг он… Господи! Даже подумать страшно! Вдруг открутит голову — ей, этому красавцу или, того хуже, обоим? И загремит в тюрьму? Либо на себя руки наложит? Я тогда тоже что-нибудь с собой сделаю… Это уж точно… — жалобным тонким голоском добавила она.