Крисси отошла, и мистер Пиндл сказал:
— Между прочим, кое-кто их видел.
— Кого?
— Мисс Пикеринг и фотографа. Вчера вечером.
— Кто?
— Джастин, она здесь по кухне помогает, еще утром апельсиновым соком вас отпаивала. Она как раз домой возвращалась, когда заметила мисс Пикеринг, фотографа и ту блондиночку. В коляске для гольфа. Блондинка сидела за рулем, фотограф — рядом на переднем сиденье, а мисс Пикеринг — сзади.
— Блондинка сидела за рулем?
— Так мне сказала Джастин.
Концы с концами не вяжутся. Из того, что Тиффани Сен-Джеймс рассказала Педерсону, я понял, что фотограф сам предложил ее подвезти.
— А Джастин с инспектором уже успела поделиться?
— Знать не знаю. Вряд ли. Нет у нас, простых людей, такой привычки — к полицейским ходить. Обычно все наоборот происходит.
Девушка в голубом передничке вышла в зал и позвонила в колокольчик. Гости направились в столовую. Дама на телефоне даже не собиралась закругляться.
Я спросил Пиндла:
— Как он вам?
— Кто? Педерсон, что ли? О, этот в порядке. Играет по правилам. Греха на душу не возьмет. А вот ссориться с ним не советую. — Мистер Пиндл забрал у меня пустой бокал, заменив его свежей порцией джина. — Да вы же и сами старинные знакомцы, в футбол-то вместе гоняли небось.
— С кем?
— С ним, голубчиком, с кем же еще.
— Педерсон играл в футбол?
— Ну да.
— Где?
— Да как и вы, во «Флорида Гейторс». Примерно в то же время, насколько я от него слышал.
— Он утверждает, будто мы вместе играли?
— А ему и утверждать незачем, я и так знаю. Помню, как парня провожали. Лет двадцать назад. Даже в газете статья была. Это ж сенсация, когда мальчишка с острова играет в знаменитой университетской команде.
— А вы, часом, не путаете?
— Да куда там. Сами у него и спросите, — посоветовал мистер Пиндл. — Вот, кстати, и он, легок на помине.
Я обернулся: Линфильд Педерсон шел прямиком к бару. Он успел сменить душный костюм с галстуком на простую белую футболку и шорты защитного цвета. Полицейский отнюдь не светился от радости. Вернее сказать, был зол как черт.
— Принесла же нелегкая, — пробормотал я.
— Я сейчас кое-кому такую нелегкую устрою, он у меня сразу запоет, — сказал Педерсон. — Разговор есть.
— Ну и когда ты собирался рассказать мне про эту вашу хренотень?
Мы вернулись в коттедж, где и состоялась эта беседа. Впрочем, говорил в основном Педерсон, а я слушал, как он изливает на меня потоки негодования — мол, я вовремя не рассказал ему о звонках неизвестного, который требовал за Барбару и лорда Дауни ни много ни мало два миллиона долларов.
— Да я сам только что узнал, еще и очухаться не успел.