Еще случай странный. Уже совсем недавно, в годы перестройки, пришло мне приглашение
участвовать в Лондонской конференции Гильдии трубачей. Было дано, как у нас говорят, добро. И
тут началось: то еду, то не еду... Наконец, мне отказали. Я, что называется, завелся. Написал
письмо и решил идти на прием в отдел культуры ЦК КПСС. Знал, что попасть туда невозможно. В
приемной много людей, сидят с детьми, на полу, как на вокзале. Из приемной позвонил - никто не
поднимает трубку. Опустил заготовленное письмо в почтовый ящик: не попаду на прием, так
почитают мое письмо.
Уходить, ничего не добившись, не хотелось. Поэтому я погулял полчасика и снова звоню.
Снимает трубку Юрий Константинович Курпеков, тоже бывший музыкант (вместе в свое время
играли в камерном оркестре Баршая). Представился, прошу принять. В ответ очень любезно:
"Пожалуйста, Тимофей Александрович, заходите, я закажу Вам пропуск".
Впервые я оказался в новом здании на Старой площади. На каждом повороте коридора - люди
в военной форме пропуск проверяют, сверяют с паспортом, заглядывают в глаза...
Юрий Константинович выслушал меня, поднял трубку, и я понял из его разговора, что
отказавшее мне Управление внешних сношений Министерства культуры - инстанция куда ниже
того учреждения, где я находился -неподвластно руководителю отдела музыки ЦК КПСС.
Курпеков заверил меня, что все уладится, однако добавил: "Упущено время".
Но до этой встречи я успел послать телеграмму в Лондон, где открытым текстом сообщал, что
мой приезд невозможен из-за махровой бюрократии работников Министерства культуры.
Приблизительно через месяц - звонок из министерства. Говорит заместитель начальника
Управления внешних сношений и любезно просит зайти для разговора. Ну, думаю, прочитали мою
телеграмму, предстоит объяснение. Не скрою, немного был встревожен этим приглашением. Знал,
куда зовут, хоть и времена другие, но власть прежняя.
Захожу в кабинет: "Здравствуйте, Тимофей Александрович.
Пожалуйста, садитесь. Вас не продует?.." - (форточка открыта) - Буквально слово в слово
запомнил это лукавство!
В Лондон меня так и не пустили. Причина же приглашения в министерство заключалась в том,
что сработало мое письмо, опущенное в приемной в ящик для специальной почты. А система
такова: жалобы, направляемые в ЦК, переправлялись в те самые инстанции, на которые писалась
жалоба. Те, в свою очередь, должны были доложить, что дело улажено и закрыто.
Во время нашего тогдашнего разговора заместитель начальника УВС долго объяснялся и
пообещал, что в будущем я могу рассчитывать на поддержку. Но, к счастью, будущее уже не
зависело от этих людей. Оформлять загранпоездки стали другие учреждения, в том числе -
Всесоюзное музыкальное общество, где зам. председателя стал сам Юрий Константинович
Курпеков. Уже не требовалось справок о состоянии здоровья, партийных, рекомендаций и прочей
чуши. Мы, однако, оказались совершенно неподготовленными самостоятельно договариваться об
условиях контрактов. За нас ведь всегда все делал Госконцерт, вплоть до ответа на приглашение, о
чем мы узнавали, лишь оказавшись "там", когда нас спрашивали: "Получили ли Вы наше
приглашение год назад"?
Жизнь меняется, и как бы сложна она ни была, в этом отношении все идет к лучшему.