Поезд уже пересек черту города. В окне мелькали коробки высотных зданий, раскидистые опоры высоковольтных линий, шлагбаумы железнодорожных переездов, потянулись высокие бетонные стены вагоноремонтного завода, заборная мазня: «Слава КП и СС!», «Виктор Цой жив!»… Еще совсем чуть-чуть, и покажется водонапорная башня, за которой сразу же начнутся навесные переходы вокзала. Ефим уже собрался: надел китель, фуражку, взял в руку спортивную сумку. А Дана все не появлялась…
Поезд замедлял ход, пассажиры нервно тянулись на выход, а дверь в ее купе оставалась закрытой.
– Сынок, ты бы помог пожилой женщине, – просительно посмотрела на него соседка по купе.
Ей было лет пятьдесят, не больше, и выглядела она для своего возраста свежо и бодро, потому и захотелось Ефиму вежливо послать ее куда подальше, но вместо этого он взялся за ее баулы.
Он не торопился – хотелось увидеть, как и с кем выходит из своего купе Дана. Но соседка подталкивала его к переднему тамбуру, где уже толпился народ.
Поезд остановился, проводница открыла дверь, и женщина вытолкала Ефима на перрон. С тяжелой поклажей он по инерции едва не врезался в широколицего парня с могучими плечами.
– Тпрр, военный! – свысока улыбнулся он, обнажая обломки двух резцов, соседствующих с правым верхним клыком.
И губа в этом же месте припухшая. Нетрудно понять, что случилось с этим парнем накануне, гадать можно было только над тем, чем пересчитали ему зубы – кулаком или ногой.
Он был в черной куртке из лайковой кожи, в спортивных брюках с широким прямым низом, на ногах кроссовки с твердым ударным носком. Над воротом футболки красовалась крупнозвенная цепь из «цыганского золота». Внушительный вид, агрессивная энергетика. Рядом с ним возвышались такие же парни – все как на подбор в черных кожанках и с цепями. Кичливо гордые, вызывающе независимые, развязно дерзкие. Людской поток обтекал эту грозную ватагу, как горная река скалистый утес – побыстрей, от греха подальше.
Ефим отошел в сторону, поставил баулы на землю. Он уже догадался, кого встречают эти парни.
– Ну, пошли, пошли! – дернув за рукав кителя, поторопила его женщина.
Ее с внучкой никто не встречал, и, похоже, она собиралась эксплуатировать попутчика как минимум до троллейбуса.
– Сейчас, перекурю только.
Болотов уже понимал, что отвязаться от нее не удастся, но еще не совсем смирился со своей участью добровольного раба.
– Вредно курить! – менторским тоном заявила женщина.
– Очень вледно! – топнув ножкой, подтвердила девочка.
Но Ефим и ухом не повел. Он хотел увидеть Дану, а если повезет, навязать ей знакомство и проводить домой.