Но он поймал себя на том, что и сам заулыбался, увидев, как забавно и лихо скинула она свои туфельки на высоких каблуках. Люди вокруг начали похлопывать им в такт музыке. Некоторые из пожилых, глядя на них, сами стали пританцовывать.
Когда танец приближался к концу, Саймон ловко крутанул ее вокруг себя, так что она оказалась в воздухе. Соскользнув на пол, она споткнулась и припала к его груди. Он инстинктивно прижал ее к себе, и она напряглась в его объятиях, чем немало озадачила и смутила его.
Дышала она ровно и улыбалась ему как ни в чем не бывало. Но он заметил тень тревоги, промелькнувшую в ее глазах, и вспыхнувший на щеках румянец. Ну, хорошо, это понятно, она смутилась из-за своей неловкости, она ведь чуть не упала. Любая на ее месте смутилась бы. Так он объяснил это себе. Ведь что ни говори, а странно, что женщина, которая только что выказала такое блистательное чувство ритма, так великолепно двигалась в танце, вдруг чуть не грохнулась на пол. Но, с другой стороны, пол здесь скользкий, этого нельзя не признать. Да и сам он не слишком ли сильно крутанул ее и не слишком ли быстро выпустил из рук, предоставив самой приземляться и обретать равновесие?
— Простите, — пробормотала она, не глядя на него.
Когда Ярдли выходила из круга, Саймон обнял ее за плечи. Она была расстроена и смущена. Неужели из-за тесного соприкосновения с ним? Он вспомнил обморок, приключившийся с ней в его доме: как от ее лица отхлынула вся кровь, как она страшно побледнела, видно ее доконал этот нелепый эпизод на ограде. Он много чего видел в своей жизни, но как люди теряют сознание — впервые. А может, не стоит тратить время на столь нервных особ, какой оказалась Ярдли Киттридж?
— С вами все в порядке? — спросил он.
Если она разыгрывает больную, чтобы положить конец этой встрече и заставить его отвезти ее домой, он так и поступит. Может, это и к лучшему. Тем более, что он уже произвел должное впечатление, явившись в обществе этой женщины. К тому же проведенное с ней время совсем рассеяло желание мстить.
— Слишком щедро натерли пол мастикой, — на одном дыхании проговорила Ярдли, отбросив от щеки выбившуюся прядку светло-золотых волос.
Когда оркестр заиграл медленное танго, Саймон прижал ее к себе и увлек в танец. Она последовала за ним, отдавшись упоительным движениям. Прижимаясь к нему, она чувствовала себя слабой и женственной, а он, помогай ему Бог, он желал ее, желал невероятно сильно. Какое странное у нее лицо, в нем интригующе смешались аристократичность и чисто девичьи черты. Женщина и невинный подросток с широко распахнутыми глазами, какой он помнил ее, когда она заглядывала в дверь мастерской Джеррида. Оглядываясь назад, он вспомнил, что даже тогда, будучи голенастой девчонкой, в одном из своих прелестных летних платьиц выше коленок, с волосами, перевязанными ленточкой, она возбуждала в нем нечто вроде тревоги и желания защитить ее. Необходимость защитить ее возникла и сейчас и была так болезненна и так настоятельно нуждалась в контроле, что казалась ему просто пыткой.