— Спроси у него — завещание написано от руки или напечатано на компьютере?
— Я слышал… Оно написано от руки, и могу вас заверить, что это действительно почерк месье Шане. Впрочем, он лично вручил мне тогда этот документ.
— Значит, его подлинность не вызывает сомнений?
— Абсолютно никаких. Но может статься, что у него дома обнаружится более позднее завещание, в таком случае оно заменит то, что находится у меня.
— Да, разумеется, мы это проверим.
— У вас есть еще вопросы?
— Босс?
— Нет, мне этого достаточно.
— Тогда все, мэтр, спасибо за сотрудничество.
Завещание Шане вновь наделяло Андре вполне обоснованным мотивом: десять миллионов евро.
— Скажите, патрон, такое наследство — это ведь подходящий мотив!
— Вот видите, никогда не следует окончательно исключать подозреваемого. При расследовании вчерашние истины не обязательно сохраняют свою силу на следующий день.
Надя задумалась. Но, услышав замечание Мартена, оживилась:
— Скажем так, суд присяжных это может заинтересовать, особенно ввиду размера имущества… Но как бы там ни было, я не думаю, что он причастен к убийству своего хозяина.
Выйдя из задумчивости, Кюш в свою очередь согласился:
— Да, и к тому же этим можно объяснить смерть Шане, но как быть с другими?
— Верно, в отношении Анисе и Марьетта этот мотив не годится.
— Надо все-таки попробовать узнать, был ли Андре в курсе относительно содержания завещания: в любом случае, это может послужить отправной точкой. Надя, внеси это в свою программу.
— Заметано, босс.
— Мартен, Нгуен, вы пойдете со мной.
Мадам де Вомор сидела на канапе в большой гостиной, рядом с ней устроился Казимир Андре. Напротив них — Надя Маджер. Она пыталась вывести на чистую воду смотрителя винных хранилищ. Если он знал о завещании, то это делало его первоочередным подозреваемым.
— Мы связались с мэтром Фолласом. Это действительно нотариус месье Шане.
— Я же вам говорил.
— Вы имеете какое-то представление о содержании завещания?
— Ни малейшего. У нас не было об этом разговора с профессором.
— Хорошо, продолжим.
— Говоря откровенно, я даже не знал, что у него таковое имелось.
— Беда с вами в том, что, когда задаешь вам вопрос, неизменно возникает ощущение, что досаждаешь вам.
— Ничего подобного, я всего лишь отвечаю. Видите ли, я потерял друга и сожалею, что не сумел защитить его…
— Казимир, ты не в ответе за то, что происходит.
— Во всяком случае, ваш хозяин, должно быть, очень любил вас, так как завещал вам все свое состояние.
— Что превращает меня в главного подозреваемого, не правда ли?
— Само собой, это не облегчает вашего положения.