Пит нехотя взял грязную пеленку и брезгливо держал ее теперь на расстоянии вытянутой руки.
Чопорно опустив грязную пеленку в мусорный бак, он захлопнул крышку и собрался вернуться в спальню.
Никто никогда не мог его до сих пор упрекнуть в том, что он чего-то боится. Он вырос в обществе, где, единожды струсив, ты немедленно становился жертвой. Он всегда держался особняком, жил по собственным правилам и ввязывался в драки, только когда надо было доказать, что он не овечка и сумеет за себя постоять. К подростковым шайкам он никогда не имел отношения. Он был таким же грубым и жестоким, как и его друзья, но при этом еще и мудрым. Многие из его приятелей уже сидели в тюрьме, в то время как он цепко и целеустремленно прокладывал себе дорогу наверх. Но это уже благодаря уму, а не кулакам, он сумел убежать от бедности. Если бы он хоть чего-то боялся, то навсегда остался бы там, откуда вышел.
На пороге спальни он остановился. Сняв пальто, гостья что-то лихорадочно отыскивала на дне сумки, — тонкая, почти что худенькая. Не найдя нужной вещи, она шумно вздохнула и вывалила содержимое сумки на белую ковровую дорожку. Прищурившись, он оглядел беспорядок у себя в спальне.
— Вы закончили?
— Да, она снова чиста и благоуханна. Казалось, дама не поняла вопроса. Либо у нее был уровень развития, как у градусника на морозе, либо она прикидывалась дурочкой. Пит решил, что второе вернее.
Примостившись на краешке кровати с ребенком на руках, она скинула ботинки. «Это» — «она», мысленно поправил он себя, — жадно обхватив наполненную подкрашенной водичкой бутылку с соской, громко причмокивала. По воздуху распространился сладкий, ароматный запах.
— Бедняжечка так устала. — Она любовно потрепала макушку младенца. — Такое путешествие, да еще заполночь.
Глаза у ребенка, как заметил Пит, почти закрылись.
— Зачем вы поехали сюда?
— Я уже сказала: присмотреть за домом.
Он оторвал взгляд от ее ног в носках, вцепившихся в ковровое покрытие, и поглядел на простое кольцо на ее пальце. Объяснение показалось ему слишком простым, и он пожалел, что не прислушивался к словам Кэрин, когда та рассказывала ему о своей подруге.
— Я не очень понимаю, что мне делать теперь. — Она уставилась застывшим взглядом в пространство, словно ответ на ее вопрос висел прямо в воздухе. — Как вы думаете, сейчас слишком поздно, чтобы звонить другим соседям?
— В дом миссис Эшби, — подсказал ей Пит имя соседки. — Она очень трепетно относится к своему отдыху. В восемь пятнадцать у нее уже погашены все огни. Почему бы вам не вернуться домой?