За время разговора Фрэнк дважды нетерпеливо взглянул на часы.
— У меня пара минут, не больше, — сказал Фрэнк негромко и нетерпеливо. — Ко мне сейчас должен прийти новый клиент.
Но Пит уже передавал ему трубку.
— Это тебя, Фрэнк. Какая-то домашняя катавасия.
Фрэнк посмотрел на трубку с такой свирепостью, словно собирался вырвать провод из гнезда, и снова поглядел на часы.
— Ну, надеюсь, какая-нибудь ерунда? — спросил он. — Если так, сама все уладь.
Он говорил очень раздраженно.
— Уйти не могу. Сейчас придет новый клиент. Знаешь, какой.
Ага, понял Пит. Мистер Кучабаксинг.
— Теща, — пояснил Фрэнк притворно небрежно. — Все занимаются какой-то чушью. Я уже два раза ездил в больницу к жене, и всякий раз по ложному вызову. Третий раз — это уж слишком.
— Может быть, тебе все же стоит поехать. Все-таки дело не шуточное — роды.
— Я уже достаточно наездился и насиделся в приемном покое, и всякий раз тревога оказывалась ложной. — Он пожал мясистыми плечами. — Стоит оказаться дома, как меня начинают пилить, что я не нахожу времени для семьи. Конечно, она в положении, и дело серьезное, но должна же она понимать, что не могу я бросать все и мчаться к ней только потому, что кому-то что-то показалось. Ты меня понимаешь, ведь ты сам работаешь не покладая рук.
Нет, он его не понимал.
— Работа прежде всего, — повторил Фрэнк.
Пока Фрэнк говорил о негативных последствиях перехода фирмы Бентли в чужие руки, Пит не отрываясь смотрел на него. Не был ли и он еще недавно целиком поглощен собственной карьерой? Действительно ли карьера стоит тех жертв, которые он готов был за нее принести?
В четыре, как и обещал, Пит был дома. Пока он разминался на тренажере, Энн заправляла белье в стиральную машину. Хотя она не заставляла его утром что-либо обещать, ей было приятно, что он сдержал слово.
Включив стиральную машину, она прислушалась к звукам работающего мотора, слившимся с шумом воды в одну мелодию. Жизнь в эти минуты текла удивительно гладко, и даже воспоминание о неудачной попытке договориться с Кристиной не могло испортить блаженного настроения.
Но как же она собирается говорить с Джеромом? Едва Энн задумалась об этом, как звук дверного колокольчика отвлек внимание. Нельзя же оставаться в доме Пита вечно. Однажды всему придет конец. Но если такой момент наступит, не хотелось, чтобы он почувствовал себя обманутым, хотя речь будет идти о ее собственных кошмарах и бедах.
Энн отсчитала деньги за пиццу, а на обратном пути бегло взглянула на груду белья, которое нуждалось в глажке.
В спальне, уперев ноги, Пит мерно греб веслами. Безрукавка на нем взмокла, на лбу сверкали бисеринки пота.