– Кого вы выглядывали? А… Пушкина… Он к Ушаковым снова поехал. Говорят, жениться надумал на Екатерине. Катиш всем уши прожужжала, что это Пушкин ее помолвку с князем Долгоруковым расстроил, мол, столь ревнив, что и помыслить ни о ком не дает. И верно, к чему было расстраивать, коли сам жениться не намерен? А к Лизе сватается его приятель Александр Лаптев да еще Сергей Киселев. Кажется, родители дадут согласие. Небось две свадьбы в один день и сыграют. – Екатерина щебетала, не обращая внимания на несчастный вид младшей сестры, но потом и она вздохнула: – Вот и Ушаковы замуж выйдут… а мы когда же?
Таша сбилась еще раз, снова начала пассаж и снова сбилась. С досады бросила играть, уронив руки на колени.
Сестры переглянулись. Бедняжка… так обмануться в своих чувствах! И Пушкин тоже хорош! А как красиво все начиналось…
Александра, которую дома называли Азей, вспоминала, как появился в тот год Пушкин в Москве и сколько надежд дал сестре.
Наталья Ивановна Гончарова только начала вывозить младшую из дочерей в свет. Это было очень трудно, семья почти бедствовала, денег не хватало на наряды для дочерей, а потому использовались почищенные старые перчатки и старые туфельки, иногда попросту заштопанные. С Ташей труднее всего, она самая рослая, ей сестринские платья не годились и туфли тоже, приходилось надевать много раз одни и те же, вот и стирались до дыр. Но младшей дочери уже шестнадцать, пора вывозить…
А по общему мнению, эта дочь удалась больше других, в бабку Ульрику, мать самой Натальи Ивановны. Самая красивая… удивительно красива… классическая красота… Чего только не слышала мать о своей подрастающей дочери!
У Иогеля начинала танцевать вся Москва, невозможно найти московскую барышню, которая не назвала бы первым балом именно бал знаменитого танцмейстера. Иогель отличался завидным долгожительством и памятью. Он по-прежнему был легок и изящен в каждом движении и прекрасно помнил всех своих учеников и учениц, особенно талантливых. Наталья Гончарова была таковой, она гибкая и стройная, хорошо чувствовала ритм и изящно двигалась.
В том году рождественский бал Иогель устраивал у Кологривовых на Тверском бульваре. Как всегда, кроме нынешних учеников и учениц было немало прежних, танцмейстера любили, как, собственно, и сами его балы, где не было чопорности, зато можно было всласть потанцевать. Наталья Ивановна повезла туда свою младшую – Наташу, которой исполнилось шестнадцать лет, две старшие уже выезжали на более серьезные.
Таша поехала к Иогелю в белом воздушном платье с золотым обручем на голове, что так шло к ее царственной красоте. Азя даже руками всплеснула: