С этими словами сэр Чарлз повернулся и бросился вон из комнаты.
Мистер Саттертуэйт вскочил со стула, но Пуаро покачал головой, продолжая нежно гладить по волосам рыдающую Мими.
– Он сбежит! – кричал мистер Саттертуэйт.
– Нет, ему осталось одно – уйти. Медленно удалиться на глазах у публики или сразу исчезнуть со сцены.
В это время дверь бесшумно отворилась, и кто-то вошел. Это был Оливер Мендерс. Его лицо утратило столь привычное, презрительно-насмешливое выражение. Он побледнел, осунулся, и вид у него был несчастный.
– Посмотрите, мадемуазель, – мягко сказал Пуаро, наклоняясь к девушке. – Вот ваш друг. Он отвезет вас домой.
Мими поднялась с колен. Она молча смотрела на Оливера, точно не узнавая его, потом, споткнувшись, неуверенно сделала шаг к нему навстречу.
– Оливер… Отвези меня домой. О, пожалуйста, отвези меня поскорее домой.
Он обнял ее и повел к двери.
– Да, дорогая, пойдем. Пойдем.
Ноги у девушки подкашивались, она едва шла. Оливер и мистер Саттертуэйт с двух сторон поддерживали ее. У двери она, казалось, взяла себя в руки, выпрямилась и вскинула голову.
– Благодарю. Мне уже лучше.
Пуаро поманил Оливера Мендерса, и молодой человек вернулся в комнату.
– Будьте с ней как можно деликатнее, – сказал Пуаро.
– Еще бы, сэр! Она самое дорогое, что есть у меня на свете, вы это знаете. Любовь к ней причинила мне так много страданий, так меня ожесточила. Но теперь я стану другим. Я буду для нее надежной опорой. И может быть, когда-нибудь…
– Верю, так и будет, – сказал Пуаро. – По-моему, в ее сердце уже пробуждались нежные чувства к вам, но тут явился он и поразил ее воображение. Эти знаменитости, которым все поклоняются, как они опасны для юной девушки! В один прекрасный день Мими вас полюбит, и вы построите здание своего счастья на прочном фундаменте.
Оливер вышел из комнаты, и Пуаро проводил его ласковым взглядом.
Вскоре вернулся мистер Саттертуэйт.
– Мосье Пуаро, – сказал он, – вы самый удивительный человек, которого я когда-либо знал.
Пуаро напустил на себя скромный вид.
– Вздор, право, вздор. Трагедия в трех актах. И вот занавес падает.
– Извините меня… – нерешительно начал мистер Саттертуэйт.
– Наверное, хотите, чтобы я что-то вам объяснил?
– Да, мне хотелось бы знать…
– Пожалуйста, спрашивайте.
– Почему вы иногда говорите по-английски безупречно, а иногда.., не совсем?
Пуаро засмеялся.
– О, охотно объясню! Я и впрямь умею хорошо говорить по-английски. Однако, мой друг, ломаный английский дает неоценимые преимущества. Люди начинают вас немного презирать. «Иностранец! – говорят они. – И сказать-то по-английски ничего толком не умеет». Я не люблю нагонять на людей страх, я предпочитаю выглядеть в их глазах немного смешным. А еще обожаю хвастаться! «Э-э, приятель, – думает англичанин, – уж слишком ты о себе возомнил! Видно, не многого стоишь!» Так обычно думают англичане. А ведь это неверно. Понимаете, я таким образом усыпляю их бдительность. К тому же это уже стало привычкой…