Территория Аризоны, 1871.
Да, это выглядело многообещающе.
Зак остановил свою усталую лошадку в зарослях хлопчатника на берегу Джилы. Впереди, в лиловой тьме аризонской ночи, в окнах большого здания из камня и кирпича мерцал золотистый свет.
Как и говорил Том, это был постоялый двор «Отдых путника», процветающий, гостеприимный, манящий усталого человека.
Построенный в самом удобном месте берега, рядом с бродом, постоялый двор имел большое крыльцо с широкой лестницей. Под лестницей находилась кухня и складские помещения. Свежий ветерок доносил запахи дыма и свежеиспеченного хлеба. В темноте едва были видны загон для скота и надворные постройки. Вокруг не было ничего, вызывающего тревогу. Все дышало уютом и довольством.
Зак в предвкушении ужина и отдыха потер ладонью небритые щеки. Покинув Прескотт, он достаточно наглотался дорожной пыли, от которой задохнулся бы и буйвол. Но не просто ожидание выпивки и закуски заставило его улыбнуться. Это был все тот же энтузиазм, который он ощущал каждый раз перед новым большим делом. Кое-кто, возможно, даже счел бы эту его готовность к новым испытаниям Божьим даром.
Хитрая улыбка Зака стала еще шире: новое дело сулило целые золотые горы.
Понимая важность первого впечатления, он вытряхнул пыль из своего нового сюртука и поднял непривычный для него воротник. Затем, лихо натянув поглубже широкополую шляпу, пустил лошадь рысью.
Никто не встретился Заку при въезде во двор. Ни один слуга не бросился, чтобы отвести в загон его лошадь, и радушный хозяин не вышел на крыльцо приветствовать позднего гостя. Поворчав себе под нос насчет того, что по субботам местные слишком рано отходят на покой, Зак понял, что надо рассчитывать на собственные силы, и сам направил лошадь к загону.
Спешившись, он неприятно удивился усталости. Зак привык зарабатывать на жизнь умом и обаянием, но его сильное жилистое тело тоже было готово к возможным испытаниям. И все же, если приходится поспешно бросаться в путь, не избежать боли в ногах и натертого седалища. Не обращая внимания на заржавших при виде незнакомца лошадей, Зак открыл ворота и ввел свою лошадь в загон, чтобы расседлать ее. И только он коснулся сбруи своей лошадки, как большой серый вислоухий мул вышел вперед и направился к открытым воротам.
Понимая, что хозяин не обрадуется, если он выпустит его скотину, Зак резко свистнул и махнул рукой: «Ты, давай назад!».
Мул споткнулся и ответил на команду Зака душераздирающим ревом.
— Я сказал, назад! — Зак поднял ружье и мул, продолжая реветь так, что становилось жутко, все же отступил на шаг.
