Взгляд ангела (Дэвис) - страница 3

Девушка подумала, что после недели готовки и уборки на постоялом дворе для путешествующих по старой Батерфилдской дороге в Калифорнию она чувствует себя совсем разбитой. Выгодное положение гостиницы и слава лучшей кухни на сотню миль в районе Колдовских гор, делали торговлю процветающей, и па скалил зубы, как ласка в курятнике, подсчитывая доходы. За суетой каждой недели он почти забывал о призрачных болях в ноге, которую в прошлом году после укуса змеи ампутировал доктор Сэйерс.

Бет была рада предстоящему выходному дню. И уж конечно не стоило отказываться от единственного, оставшегося ей земного наслаждения, каким она считала купание в ванной, ради того, чтобы посмотреть, что там еще приключилось с этим проклятым мулом. Но рев все продолжался, лишая девушку заслуженного отдыха.

— Да заткнись, черт!.. — закричала она в заднюю дверь. — Что там еще… О, Боже! — пораженная страшной догадкой, она выскочила из ванны, разбрызгивая воду. «Апачи! Нелли!»

Индейцы не воровали коней уже больше года, но никто не мог поручиться, что их шайки потеряли охоту добывать свежую конину. А Нелли, гнедая кобыла, которую мать подарила Бет Энн еще до того, как сбежала с проезжим дантистом, должна была вот-вот ожеребиться.

В испуге, Бет Энн накинула на мокрое тело халат, вытащила из-за дымохода «винчестер», рывком распахнула дверь и бросилась во двор.

Не чувствуя босыми ногами каменистого покрытия двора, она быстро прошла сквозь заросли хлопчатника за домом к загону. Мокрый халат прилипал к ее телу. От прохладного апрельского ночного воздуха девушке стало холодно.

Бет не могла понять, почему па не избавился от Нелли, после того, как ее мать Элеонора Линдер сбежала из дома. Па, не смог пережить позор, был вынужден покинуть Викенбург. Когда он нашел небольшую «жилу» в Колдовских горах, они поселились в «Отдыхе путника», но Вольф продолжал ненавидеть все, что связано с ма. Бет казалось, что па был слишком прижимист, чтобы отказаться от роскошной кобылы вроде Нелли, чьи жеребцы сделали их конюшню лучшей в районе Колдовских гор. Последний же жеребенок имел бы для Бет особое значение. Отчаявшаяся девушка рассматривала его как свой последний шанс.

Уже несколько месяцев она подсчитывала будущую выручку от продажи жеребенка и мечтала покинуть Дестини, па и воскресные исповеди. Бет больше не могла переносить проповеди, молитвы и духовных лиц, которые твердили о всепрощении, но сами никому ничего не прощали. Двадцать два — не слишком поздно для начала новой жизни, лишь бы уехать куда-то, где никому нет дела, что у нее было два года назад с Томом Чепмэном.