МЕНТЫ
Первым делом Игунову требовался Качан. Он знал, где его искать. Старший опер тперь все чаще торчал в автоматической камере хранения.
Широким тоннелем, в котором по случаю Съезда КПСС пассажиров почти не было, Игумнов прошел в зал с ячейками-автоматами.
Качан действительно находился там.
Старший опер болтал с новой дежурной, Веркой. Вдвоем они представляли располагающую к себе молодую симпатичную пару. Качан, похожий на спортивного тренера, плечистый, в очках, разговаривая, покрывался румянцем. Верка — молодая белотелая девица, то и дело смущенно отводила взгляд, смотрела куда-то вниз — на полные коленки.
В Борьке в последнее время произошли перемены к лучшему, которые трудно было не заметить. Он снова начал тренироваться в каком-то захолустном клубе, где, несмотря на запрет, обучали каратэ. На вокзал зачастили его друзья-каратисты, заезжавшие после тренровок. Постепенно к Борьке возвращалась его душевное равновесие, прежняя пластичность.
Игумнов поманил Борьку в сторону…
— Эксперта видел? что он?
— Эксперта… — Заметно было: Качан находился далеко от вокзальных дел, но быстро к ним вернулся.
— Все в порядке. Я недавно от него приехал.
— Ему можно было все объяснить насчет обстоятельств. Свой человек…
— Так и сделал.
— Он понял? Дело-то стремное! Все молчат. Кроме того заключение нам необходимо срочно.
— Я все объяснил. Правда… — Качан пальцем поправил очки. — Ну ты понимаешь. Ему, по-моему, сегодня не до пули, не до нас…
Специалист высшей квалификации в области баллистики, прекрасной души человек, эксперт Научно-технического Отдела был известен также как хронический запойный алкоголик.
Эксперта держали из жалости да еще из-за его высочайшего профессионализма. В науке, изучающей огнестрельное оружие и боеприпасы применительно к раскрытию преступлений, равных ему в Москве было немного.
— Надеюсь, он не потеряет наш вещдок, — резюмировал Качан.
— Я тоже на это рассчитываю.
Игумнов огляделся.
Пассажиров в автоматической камере хранения в этот час почти не было. Наплыв людей ощущался утром, с ранними поездами, когда пассажиры занимали ячейки на день. К ночи автокамеры обычно освобождались. Работы было немного.
Персонал слонялся без дела.
С Веркой поддежуривала механик — мелкая невидная из себя дурнушка. Она тут же подошла.
— Я нужна? — Она постоянно проявляла ко всему неумеренное любопытство.
— Нет. Иди.
— Ничего не случилось?
Игумнов не раз замечал: механик старается подслушать разговоры, которые менты ведут между собой. На этот раз Игумнов, еще войдя, покосился в ее сторону, и механик сразу скрылась в глубине отсека.