— Сделайте мне одолжение, — сказал я. — Сегодня я никуда не выхожу. Достаньте мне газету, ладно?
Она пристально посмотрела на меня.
— Мне некогда, мистер Джефф. У меня дел невпроворот.
— Это важно, Кэрри. Вы ведь можете одолжить для меня одну газету, верно? — Мне стоило немалых усилий казаться спокойным. — Постарайтесь, прошу вас!
— Я посмотрю. Вы что, захворали?
— Что-то нездоровится. Достаньте для меня газету.
Она кивнула мне и пошла вниз.
Я снова лег в кровать и зажег сигарету. Мне пришлось ждать ее полчаса, и за это время нервы мои окончательно сдали. Затем я услышал, как она опять тяжело поднимается по лестнице.
Я соскочил с кровати и подошел к двери.
Она протянула мне газету и чашку кофе.
— Спасибо, Кэрри.
— Хозяйка ее читала.
— Ничего, спасибо.
Я закрыл дверь, поставил кофе и взглянул на первую страницу газеты.
Как обычно, под самыми броскими заголовками шла информация о войне. Было 5 августа 1945 года. Газета сообщала, что американские бомбардировщики «Суперфортресс» постоянно летают над Японией и забрасывают одиннадцать японских городов листовками с предупреждением о предстоящей интенсивной бомбардировке.
Угроза японским городам меня не интересовала. Я хотел знать, что грозит мне самому.
Наконец я отыскал нужную заметку на последней странице. В ней сообщалось, что в киностудии «Пасифик» взломщик, застигнутый на месте преступления, выстрелил в охранника и скрылся. Охранник, бывший полицейский с безупречным послужным списком, находится в больнице «Лос-Анджелес стейт хоспитал». Перед тем как впасть в бессознательное состояние, он дал полиции описание преступника. Полиция разыскивает человека со шрамом на лице.
Это было все, но дело оборачивалось достаточно скверно. Я чувствовал себя настолько разбитым, что меня ноги не держали, и я вынужден был присесть на кровать.
Не исключено, что этот охранник в конце концов умрет.
Через некоторое время я оделся. У меня было такое чувство, что придется уносить ноги, поэтому я упаковал чемодан и пересчитал деньги. Десять долларов и пятьдесят центов — это все, что у меня было за душой.
Затем я устроился у окна и начал сверху наблюдать за улицей.
Вскоре после полудня я увидел, как в дальнем конце улицы затормозил полицейский автомобиль, из которого вывалилось четверо в штатском. При виде сыщиков у меня оборвалось сердце и перехватило дыхание.
На улице было четыре дома с меблированными комнатами. Сыщики разделились и быстро двинулись к этим домам.
Тот, что направился к моему, был дюжий малый в шляпе с плоской тульей, сдвинутой на затылок, и с потухшим окурком сигары в зубах.